- Но, радость моя! - заулыбался он моим словам. - Я не причисляю
тебя к той толпе, я люблю тебя одну и хочу быть с тобой.
- Знаешь, мой дорогой, я не понимаю уже твоих поступков. Видимо
наши взгляды совершенно разные и я не хочу повтора, которые меня
ранили, когда я увидела вас целующимися. Передать тебе мое
состояние не могу, ибо предательство невозможно описать. И все,
хватит! На этом мы закончили наши личные отношения. Теперь только
рабочие. Я все сказала и прошу тебя, не ходить за мной.
Встала и даже спиной уловила его тяжелый вздох. Но горечь уже
поселилась во мне.
Прошел месяц, и я вновь наступила на те же грабли, соглашаясь на
эту поездку в этот Богом забытый лагерь. Как мне не хотелось! Но
вновь пошла на поводу его серых глаз, опять не могла устоять его
напору. Он меня выходил, ей Богу! Цветы, конфеты, уговорил
сотрудников помочь меня вернуть. А особенно приятельницу, зав
лабораторией Галку. Вот она-то и расписывала мне собственное
впечатление такого вот тура по Алтаю.
- Ланка, - заливалась соловьем в кафешке, где мы частенько
сидели за кофе с эклерами, - это просто отпад! Такой экстрим! Ты
сама убедишься, как сядешь на коня. Три дня в пути туда и три
обратно! Кругом неописуемая красота! Природа, мать ее! Костер,
гитара и любящий красавчик рядом! Что еще надо молодому
перспективному ученому в период его муторной умственной работы?
Сильного коня и хорошего секса! Можно и наоборот! – смеялась она,
похлопывая меня по руке. - Там все и решишь. Помнишь, как у
Высоцкого «Пусть он в связке одной с тобой, там поймешь, кто
такой!»
- Ну, вот тебе и экстрим, - тоскливо огляделась вокруг и
хмыкнула, - нарочно не придумаешь. И что же теперь делать?
Прикрыла глаза, уткнувшись лбом в согнутые колени.
- Ладно, - встрепенулась я, - здесь есть больной и мне нечего
размазывать сопли. Сейчас он главный. Потом буду думать о себе.
Протянула руку и приложила ко лбу мужчины. Температура
спала.
- Отлично! - усмехнулась я. - Видимо наши лекарства им подходят.
И это хорошо. Значит, есть общее не только в эмоциях, но и в
физиологии. Только что с ним теперь делать, не знаю. Кто он такой,
как сообщить о нём и кому? – вздохнула я. - Ну, что ж, будем
подождать, как говорится. Очнется, расспрошу.
Сложила все вещи обратно в мешок и даже аптечку, кроме
фонендоскопа, что опять, по привычке, висел на моей шее.