Я улыбнулся. Это вряд ли, очень вряд
ли. Но смолчал.
Хурт покрутил головой, с улыбкой
разглядывая меня и Лаю, но мы так и молчали, поэтому он хлопнул в
ладоши:
— Решено. Лая старшая, Орзуф с ней. В
её отряде ещё идут Мирак и Агиш.
Пока он называл имена моих будущих
товарищей по выходу, я оглядывал представленных, оценивая глубину
их силы. Предводители начальных звёзд, слабей Лаи. Вряд ли выше
второй-третьей звезды. Что касается их опасности... На этом я
усмехнулся. Сумел бы я так легко определить их силу, если бы её
вода не была так прозрачна?
Я могу убить любого из этих троих.
Быстро. И никто из них ничего не сумеет мне противопоставить ни в
первые мгновения, ни потом.
Но они хотя бы Предводители, в
отличие от ещё полутора десятков парней и мужчин, которых Хурт и не
подумал называть по именам. Мастера. Рабочая сила, которая
позволяет осмотреть на Поле Битвы больше территории. И те, кто
больше всего рискуют на Поле Битвы. Но такова жизнь здесь.
Лая тоже оглядела их, меня,
скривилась и махнула рукой:
— Выдвигаемся.
Мы вышли из ворот вслед за ней. Не
знаю как она или остальные двое, но я отчётливо ощущал на своей
спине взгляд. Интересно только, чей. Хурта из семьи Ян или же
кого-то другого? Но я не обернулся.
Мы отошли от ворот буквально две
сотни шагов, когда Лая шагнула в сторону, остановила наш небольшой
отряд, развернулась и громко сказала:
— Так! Слушаем сюда. Поля Битвы
появились в тот день, когда...
— Старшая Лая, да знаем мы всё это,
мне дед...
Выплеск силы, отчётливо мне видимый
серебристой, туманной рекой, взметнулся выше человеческого роста,
метнулся вперёд, расходясь передо мной и двумя другими
Предводителями, но безжалостно обрушиваясь на остальных.
Говорливому досталось больше всех. То, как я неделю назад ударил
трактирщика, что был слишком нагл со мной, показалось бы ему нежной
лаской в сравнении с тем, что получил этот парень.
Его сбило с ног, отшвырнуло, смяло,
потащило прочь, одновременно вбивая в землю. Когда он остановился,
то после него осталась рытвина, какую оставляет в песке мотыга.
Остальных придавило к земле, выжимая
из них хрипы и крики изумления и боли.
Три вдоха и давление Лаи схлынуло.
Хотел бы я сказать, что без следа, но говорун валялся на земле
изломанной куклой, а из его рта текла кровь.
Лая спокойно заметила: