- Лешанна.
Черты эльфийского лица просветлели:
- Встречали сестру?
Хотела ответить и не смогла. Столкнувшись с моим печальным взглядом, услышав упавший голос, он отшатнулся:
- Что с ней?
- Ее, - выдохнула через силу, - обратили в уборочный инвентарь.
Надежду в глазах темного смыло всепоглощающей ненавистью. Схватившись за сердце, он попятился, опрокинул бедром туалетный столик и зарычал сквозь плотно стиснутые зубы:
- Кто? Когда?
Вжалась в спинку кресла, сочувствуя неподдельной боли хрипевшего от ярости эльфа. Услужливая память живо воспроизвела картины страшной ночи, когда я стала невольной свидетельницей варварского ритуала.
Ресницы увлажнились от слёз.
Повисла очередная тяжелая пауза.
- Вот, что, приятель, - на плечо дроу опустилась здоровенная пятерня Кобольда. Темный вздрогнул, но руку не сбросил. – Леди Ева все обязательно расскажет, но позже. А прямо сейчас мы с тобой спустимся в бар, пропустим по стаканчику и успокоимся. Угощаю.
Пока дроу, пребывая в страшной растерянности, тупо глядел в одну точку, светловолосый рывком выволок его в коридор, захлопывая дверь.
Оставшись с Реем наедине, впервые за долгие дни испытала дискомфорт. Избегая прямого, прожигающего насквозь взгляда золотистых глаз, сместилась из кресла к окну. Впилась в проплывающие под кормой розоватые облака и чуть слышно шепнула:
- Почему не сказал, что знаешь о метке?
2. 2. Право собственника
Подошел к замершей в тревожном ожидании паре, скрещивая пальцы на ее животе и прижимаясь губами к самому уху:
- Не хотел оттолкнуть своей настойчивостью. Догадывался, что начав выпытывать, что под перчаткой, испугаю тебя.
Ева дернула головой, прерывисто выдыхая.
Рейден знал, насколько сильно единение саэллана со своей эделлан лишает способности трезво мыслить, сводя с ума и отзываясь в каждой клеточке болезненным томлением. Связь распаляла нервные окончания и, окутывая покалывающим теплом, расслабляла мышцы тела.
Девичьи ресницы трепетно задрожали. Дыханье участилось в такт сердцебиению, вопрос прозвучал сдавленно и тихо:
- Давно осведомлён?
Взял руку девушки, разворачивая запястьем вверх и прижимая указательный палец к «рисунку». Жар девичьей кожи проник в подушечку, обволакивая кисть мягкостью кашемирового одеяла. Впитывая исцеляющую силу, прикрыл глаза, заскользив вдоль золотых линий, обрисовывая контуры феникса: