Вскоре трое молодых построились в
дверях каптёрки.
– Давай, земеля, приступай к своим
командирским обязанностям, – хитро подмигнул Брежнев Шайхаттарову и
зевнул во всю пасть. – Отмочи что-нибудь из копилки военной
мысли.
Тот не растерялся и лихо накатил на
молодых.
– В
строю не шевелись! В носу не ковыряйсь! – изображая старшину роты,
зычно скомандовал Шайхаттаров. – Все кирпичи собрать и
сжечь!Возьмите канистру с
бензином и потушите костер!Возьмите грабли и метите!Всё убрать вокруг мусора, с мётлами я
договорился!Сапоги – это
ваше лицо!Сапоги нужно
чистить с вечера, чтобы утром надевать на свежую голову!Вы что думаете: вы все дураки, а я
один умный?Вы что делаете?
Ничего? Тогда давайте быстрее!Вы пришли ко мне докладывать, так стойте и
молчите!Рота! Для помойки в
бане становись!Дневальный! У
вас тут столько бумаги, что у меня в голове не укладывается!..
– Похож, гад! Ой, похож, гнида! – одобрительно
хлопнул в ладоши Христофоров и покачал головой.
– Наблатыкался, сволочь!
– Вылитый старшина! Бля буду!
– А теперь – замполита давай кажи! – заказал
Брежнев.
Шайхаттаров окаменел лицом, встал на табуретку и
расправил плечи.
– Солдаты! – заорал он, брызгая слюной. –
Мировой империализм...
– Хорош балду гонять! Поехали за водкой, –
деловито рявкнул Христофоров. – Праздника хочется.
Сувалов с Комаровым аккуратно помогли
ему взобраться на спину Шайхаттарова и накинули на плечи
бушлат-бурку. Дембель перегнулся с «коня», словно казак на
джигитовке, подхватил с табуретки пилотку, залихватски нахлобучил
её поперёк головы, пришпорил «скакуна» и заиграл солдатским
ремнём-нагайкой.
– Конь – это отец родной! – потрепал
Эфендиев Шайхаттарова по щеке и прищемил пальцами нос, сделав
«сливу». – Худо без коня станичнику.
– Пропадёт без коня казак! – цокнул
языком Джаббаров и влепил «коню» оплеуху.
– Поехали! – с гагаринской улыбкой
рявкнул Христофоров и махнул рукой.
Шайхаттаров понуро поплёлся в
спальное помещение, цокая подковами стоптанных сапог.
Через несколько минут Христофоров
вновь появился в дверях каптёрки. Он самодовольно поправил на
плечах бушлат-бурку и помахал над головой бутылкой водки, словно
шашкой.
– Живём! – возвестил он.
– Живём, негодяи! – хлопнул в ладоши
Брежнев.