Брови лезут вверх.
– Ага, за выходные квартира претерпела кое-какие изменения, – хмыкает, увидев мою реакцию. – Там все коробки подписаны. Ты их не таскай, начинай с книг: их на полки в гостиной разложи, пожалуйста.
Все это он говорит, пока вскрывает коробку, стоящую на столе.
– Я пока кабинетом займусь. Ненавижу переезды.
– Так зачем переехал?
Язык бы мне откусить! Не хотела же в диалог вступать, но сложно удержаться от соблазна послушать его голос, от которого по спине мурашки. Из Ромы вылетает приглушенный смешок.
– Ну, та квартира, в которой разошлись наши с тобой пути, была друга, и он вернулся в город, поэтому пришлось обзавестись своим жильем.
Рома достает фотографию в рамке, и на его лице возникает теплая улыбка, а меня затапливает ревность.
Шикаю про себя, пытаясь поставить разыгравшиеся эмоции на место. Ну вот что я за дура такая? Да и сердце предательски сжимается рядом с Ромой.
И это всего лишь после одной ночи!
Рома кладет фото на стол, и я вижу ту самую девушку, с которой я видела его возле консультации. Сердце обваливается в пятки. С трудом сглатываю вязкую слюну.
– Еще одна невеста? – сдавленно спрашиваю.
Рома запрокидывает голову и начинает хохотать. До слез.
– Невеста? Веснушка, ты какого обо мне мнения?
– Хватит меня так называть, Ром! – повышаю голос и тут же прикусываю язык.
Оглядываюсь, убеждаясь, что мы в квартире по-прежнему одни.
– О, ну хотя бы Ромой называешь. Это племяшка моя. Ага, по возрасту почти такая же, как и дядя, младше на три года.
– Ты с ней так близок? – пытаюсь заткнуть себя, но проваливаюсь с треском.
– Были, пока она не выскочила замуж и не свалила в другую страну. Но я даже рад, а то приходилось ее проблемы решать, в которые она постоянно влипала.
В груди расплывается чувство горечи и обиды.
Без слов разворачиваюсь и ухожу в гостиную. В глазах все плывет от еле сдерживаемых слез.
Полтора года…
Чтобы перебить горечь, скопившуюся во рту, распечатываю коробку и погружаюсь в работу. Из кабинета доносится голос Ромы, он с кем-то разговаривает в не очень-то дружелюбной манере.
Отключаюсь от того, как действует на меня его голос. Достаю первые книги и расставляю на полке, как сказал Рома. Несколько полок почти забито. Достаю следующие книги, и брови удивленно взлетают. Детские сказки? Серьезно?