Всего-то
одиннадцать с половиной этажей осталось.
Очень
люблю спорт. Уважаю безмерно, поэтому я с ним исключительно на "вы",
вежливо держу дистанцию, не нарушаю личных границ, как и положено воспитанному
человеку.
Надо
пересмотреть наши отношения. Провести диалог. Возможно, удастся прийти к
взаимопониманию… Но это неточно.
—
Тяжело дышите, Арина Витальевна.
Оскалилась
в улыбке.
—
А вы нет. И знаете, для меня это повод смотреть на вас с подозрением.
Вот
не люблю я касаться перил, мало ли кто их трогал передо мной, но у нас особый
случай. Я на них опиралась, держалась как скалолаз за канат. Или за что они там
цепляются.
—
И в чем вы меня подозреваете?
Усмехнулся,
гад…ающий над вопросом. Тормозит специально на ступеньке со мной, так
унизительно.
Это
ведь вопрос с подвохом. Я отвечу, а он меня уволит. Вот уж не подарю я вам
такой радости, Богдан Маркович.
—
Подозреваю, что вы крайне выносливый мужчина. Даже не запыхались на… десятом
этаже.
—
Я предлагал проверить.
Невозмутимость
уровня "бог".
Я
остановилась на середине лестницы, опираясь спиной о перила.
Туфли
еще эти… Без них я бы взлетела по ступенькам торпедой. Совершенно точно. Они
виноваты.
Стянула
с себя одну туфлю, вторую. Испытывая чистейший оргазм, твердо стоя на ногах.
Пока еще твердо, но уже не совсем.
Босс
с интересом следил за моими манипуляциями, опираясь на площадке плечом о стену.
—
Предлагал, — выдохнула с блаженством, разминая пальчики на ногах, незаметно
перейдя на "ты". — Только давай честно: на работу тогда ты бы меня не
взял.
—
Все настолько плохо?
Это
саркастичная невозмутимость или ироничная? Или он так напрашивается на
грубость? Или все вместе?
—
Ты бы умер. От счастья. И я бы пришла устраиваться к новому гендиру.
Поморщилась,
после наслаждения чувствуя в ступнях боль.
Ай,
черт с ней. Осталось два этажа, как-нибудь поднимусь босиком.
—
Громкое заявление. Я не привык верить на слово.
—
Не громче ваших насмешек, Богдан Маркович. Довольствуйтесь словами.
—
На официальный тон перешла от страха?
Подавила
в себе желание обернуться. Достаточно того, что снова слышу в его голосе
насмешку.
Совершенно
невыносимый тип. Людей.
—
Мне надо чего-то опасаться?
—
Надо. Позора.
Остановилась
перед дверью, выуживая ключи из сумочки.
—
Какого еще позора?
Звук
долгожданной встречи ключа и замочной скважины — лучшая симфония мира. Особенно
когда знаешь, какая чудесная квартира скрывается за дверью.