Я ответил вместо него:
– Для горького английского пива рекомендуемая температура составляет от десяти до тринадцати градусов по Цельсию. Для портера, крепкого портера и других сортов темного пива – от тринадцати до пятнадцати. По Фаренгейту это составляет соответственно от пятидесяти до пятидесяти пяти и от пятидесяти пяти до пятидесяти девяти.
Джордж улыбнулся.
– Австралиец?
– Верно.
– Я прощаю вам это. Продолжайте.
Я продолжил рассказ о правилах хранения эля. Мои познания, судя по всему, удовлетворили Джорджа.
– Умница, – кивнул он и повернулся к Дейву. – Люблю людей, которые знают пределы своих возможностей и своевременно обращаются за помощью. За мое пиво будет отвечать Дон, правильно я понимаю?
– Не совсем, – сказал Дейв. – Дон скорее будет… консультантом.
– Вас понял, – ответил Джордж. – Сколько с меня?
В делах Дейв придерживается строгих этических норм.
– Я должен посчитать. Работой вы довольны? – спросил он, показывая на оборудование, изолирующие панели и трубы, уходящие вверх сквозь потолок.
– Что скажете, Дон? – спросил Джордж.
– Изоляция недостаточная. Потребление электричества будет чрезмерным.
– Наплевать. Мне надоело пререкаться с управляющей компанией. Им, видите ли, не нравится, что я сделал дырки в потолке. Посмотрю я на них, когда построю винтовую лестницу между этажами!
Джордж расхохотался.
– Остальное в порядке?
– Да.
Я доверял Дейву.
Джордж повел нас в верхнюю квартиру. Никакая, правда, это была не квартира, а самый настоящий английский паб. Стены снесли, превратив три спальни в большое пространство, заставленное деревянными столами и стульями. Барная стойка была оснащена шестью кранами, соединенными с пивным погребом этажом ниже, высоко на стене в углу висел телевизор. Там была даже эстрада для музыкантов, на которой стояли клавишные, барабаны, усилители. Джордж был настроен дружески. Он достал из холодильника несколько бутылок крафтового пива и угостил нас. Пили мы его на балконе, с которого открывался вид на Гудзон и Нью-Джерси.
– Пойло, – сказал Джордж. – Настоящий товар привезут в понедельник. Он прибыл на том же корабле, что и мы.
Джордж ушел в комнату и вернулся, держа в руках небольшую кожаную сумку.
– Итак, приговор, – сказал он, обращаясь к Дейву, который понял, что от него ждут счет, и протянул в ответ сложенный лист бумаги. Джордж бросил на него беглый взгляд и достал из сумки две увесистые пачки стодолларовых купюр. Одну отдал Дейву и добавил еще тридцать четыре банкноты из второй.