Ворочать труп было противно, но свалить эту работу всё равно не
на кого. Сбросил своё, одел чужое. Даже короткие сапожки оказались
почти по ноге. Чуть великоваты, но мне сейчас было плевать. Браслет
с руки снялся и оделся легко, а вот обруч на шее оказался
достаточно жёстким. Может, это я ослабел, но провозился я с ним
чуть ли не час. Кстати, пока раздевался, обратил внимание на
рисунки линий на своём теле – они почти исчезли. Хоть это
хорошо.
Долго выбирал вещмешок. Поставил их в один ряд, и смотрел,
смотрел. Вот втемяшилось мне в голову, что продукты в одном из них
отравлены, и теперь не могу избавиться от этой мысли. В конце
концов выбор пал на крайний справа. Достал из него горсть крупы,
похожей на перловку, и долго сидел, старательно пережёвывая каждое
зернышко. Себе дал зарок – если даже на мгновение заподозрю, что
что-то не так, сразу выброшу. Но вроде обошлось. Ладно, это мой
стратегический запас. Несколько глотков воды, и я готов. Если
судить по весу мешков, остаткам воды и прочему, до людей добираться
примерно неделю. Еды у меня немного есть, так что шанс добраться
становится реальным. Сомнения вызывало лишь направление. Эти мужики
шли на запад, а я нацелился на север. На западе точно должны быть
люди, но кто-нибудь, заметив мои вещи, может и спросить – а что ты
сделал с их владельцем? И вряд ли моему ответу поверят. Ладно, а мы
пойдём на север. Если и сдохну, то хотя бы от собственной глупости,
а не от чужой дубины.
Тихий безветренный полдень. По цветущей степи неспешным шагам
движутся три всадника на лошадях. Тихо, спокойно, никто никуда не
торопится, и всадники совершенно не против, если лошади вдруг
решают пощипать особо понравившуюся траву. А куда торопиться?
Обычный патруль, в который они ходят хотя бы раз в неделю. Утром
выехали, к вечеру доберутся до Кривого озера, переночуют и обратно.
Маршрут известен до каждого кустика, и даже пробежавший заяц может
оказаться значимым событием. А ближе к вечеру можно и подстрелить
такого нарушителя на ужин. Единственное, что могло бы удивить
стороннего наблюдателя, так это то, что все наездники – женщины.
Двадцать пять – тридцать лет, походная одежда. На головах некое
подобие кожаных шляп с широкими краями, у всех мечи, ножи, у двоих
за спиной луки. Никто не разговаривает, да и чём? Обо всём
переговорили на десять раз, так что едут молча, глядя каждый в свою
сторону. Скоро будет удобная стоянка в небольшой роще на берегу
ручья, в которой давно оборудована удобная стоянка, там можно будет
переждать самую жару.