ё попал. Он теперь в
студенческом лазарете. Угрозы жизни уже нет, а вот лечение, чтобы
ожоги совсем убрать – оно платное. И дорогое. Так что надо быстро
найти клад!
–А если его там всё-таки нет? –
спросил Скай.
–Вот и Кирт так сказал, – горько
вздохнул студент. – Заявил, что найдёт подработку, чтобы Ниару
помочь точно, а не с «какой-то там хилой вероятностью». А Манс
просто испугался, когда Ниара в лазарете увидел. Сказал, что у него
срочные дела, в учёбе завал и любимая тётушка приболела и требует
племянника пред свои очи. Но всем же понятно, что ему просто
страшно стало. Что ему не тайны и клады нужны были, а развлечение.
Желательно, неопасное. Короче, если клада там нет, то хозяину
магвизора мы должны долю от ничего. Но вот наш Орден тогда уж точно
распадётся, понимаешь?
Он
смотрел на Ская с таким отчаянием, что волшебник невольно вспомнил,
как было грустно и одиноко, когда после учёбы они с друзьями стали
встречаться всё реже. А ведь тоже обещали, что будут дружить
всегда. И вот уже через пару месяцев время на дружеские посиделки
стало выкраиваться совсё большим трудом. Потом и вовсе все разъехались по
другим городам. Конечно, обещали часто приезжать и писать письма. И
вот, спустя каких-то пять лет – сразу и не вспомнишь, кто где
живёт, чем занят, как зовут их жён и детишек… Кажется, только Крей,
земля ему пухом, сохранил до последнего свою страсть к авантюрам. И
то, до добра она его не довела. Думать об этом дальше очень не
хотелось.
–Ну что ж, веди тогда к двери, –
ободряюще сказал Скай. – Погляжу, что там можно сделать. А вдруг и
правда что интересное найдём? Лареж, насколько я помню, ни в одной
из войн не захватывали, но осаждали не раз. А значит, народ пугался
и добро спешно прятал. И не всегда назад доставал. Теоретически
клад там вполне может быть.
–Да клады в катакомбах точно есть! –
радостно поддержал Линт. – Мы же не просто так в кладоискатели
подались! Мы уже много чего там по мелочи находили. И монетки
древние, и ржавые кандалы, и оружие – тоже ржавое в основном, и
даже ящик с бутылками вина. Только оно в уксус давно превратилось.
Гадость невообразимая! Но бутылки красивые, лет пятьсот им, не
меньше. Манс их знакомому лавочнику продал.
Пит явно
надежд студента не разделял, но, кажется, и сам был не против
пошариться по древним подземным ходам. А вот за Ника Скай немного
опасался. Травник не признавался, но друзья ясно видели, что в
подвалах ему становится очень не по себе. И если для пользы дела
все они были готовы рисковать душевным равновесием, то при нынешнем
раскладе Нику лезть в подземелье надобности вовсе не было. Вот
только как бы ему об этом сообщить?