-
До конца я не уверен, - замялся отец. - Но думаю, ты оракул, Ниара, - все же
закончил он.
От
обиды едва не расплакалась.
-
Папа, ну я же серьезно! – воскликнула я. – А ты потешаешься надо мной! Ну какой
я оракул? Что ты выдумываешь?
-
Стоило тебе родиться, Ниара, - очень серьезно заявил отец, - как твои чудесные
глазки заволокло тьмой. Ты уже взрослая хитайя и видишь, что ни у кого вокруг
нет таких же глаз, как у тебя. Оракулы рождаются крайне редко, Ниара, только
поэтому я не могу быть уверен полностью, но что-то мне подсказывает, что я прав.
Мои
глаза и правда отличались от глаз всех, кого я знаю, от глаз всех, кого я
когда-либо видела. Поначалу окружающие с опаской ко мне относились, но после
все привыкли. К тому же большую часть годы мы с папой проводили в небольшом
городке - Раксе, расположенном на побережье, приезжая в Риго только зимой, на
праздник всех стихий, который отец не имеет права пропускать. Бывает, правда,
что он уезжает на совет лоров, но случается это довольно редко и меня с собой
лор Иллариот не берет в эти дни. А в Раксе жителей не так много, все друг друга
знают, и меня давно никто не боится.
-
Отец, - подняла глаза на единственного близкого мне человека. – Это правда?
-
Разве я когда-то тебя обманывал? – серьезно спросил он, пересаживаясь поближе
ко мне. Нежно провел пальцами по моему лицу, чмокнул в лоб и прижал к себе.
И
вот тут это случилось впервые. Потом, позже мне расскажут, что мои глаза из
агатово-черных вдруг стали белесыми, будто затянувшись дымкой, а вся я замерла,
пронзенная происходящим. Тело одеревенело, в голове проносились образы, которые
никак не могли быть воспоминаниями. Я видела кусочек чужой жизни. Точнее,
смерти. На моих глазах мой отец, горячо любимый мною и всеми домочадцами,
справедливый и добрый лор, настоящий пример для меня падал на землю, сраженный
жестокой рукой. Высокий золотоволосый хитар в белоснежном богатом одеянии с
насмешкой наблюдал за тем, как глаза моего отца гаснут, как жизнь покидает его.
-
Нет! – забившись в чьих-то руках, срывая голос, закричала я. – Папа, нет!
-
Ниара! – встряхнул меня отец, отстраняя, с тревогой вглядываясь в мое лицо. А я
смотрела на него невидящим взглядом и не понимала ни где я, ни что только что
случилось. Перед глазами все еще стояла страшная картина с безжизненным отцом,
с потухшим взглядом дорогих глаз. – Дочка, что такое? – отец в волнении сжимал кулаки,
глядя на меня с нескрываемой тревогой.