Бозон Хиггса (сборник) - страница 40

Шрифт

Интервал

Громыхнуло. Завоняло горелым пером. Рваные в клочья останки «ворона» ухнули в пропасть. Второй хищник не стал дожидаться продолжения банкета – сложив крылья, канул в черноту ущелья и затерялся где-то среди сосен.

Все взоры обратились к Ефросинье. Девица тяжело дышала, румянец куда-то испарился – лицо сделалось белее мела.

– Недостойно Посвящённой Перуну, – сообщила наконец она, – зрить, как навьи твари средь бела дня терзают райскую птицу Сирин.

Иоанн вздохнул и перекрестился. Девица удостоила его презрительным взором и фыркнула. Румянец понемногу возвращался на её тугие щёки.

– Сигнусадеи, сигнусадеи, – напевно донеслось откуда-то снизу.

Сигнус сидела за кромкой обрыва, на обломке скалы, видимо, служившей некогда опорой для беседки, и теперь Олег мог рассмотреть её. Голова, как у человека, прекрасное женское лицо, да что там лицо – лик, широко распахнутые прозрачно-голубые глаза, пышные золотые волосы, никогда не знавшие гребня. Точёные плечи, высокая девичья грудь поднимается в частом дыхании. И всё это как-то гармонично перетекает-переливается в белоснежное оперение. Огромные крылья сложены, отливают золотом кончики маховых перьев и роскошного хвоста. Продуманное совершенство. А на плече – глубокие порезы, и кровь сочится, течёт, пятная белоснежный подгрудок…

И снова знакомый речитатив:

Горе, о горе, пропали все истиннолюди,

Генноморфиды бессильны, бессильны их крепкие чары,

То, что незыблемым мнилось, тотчас же рассыпалось прахом.

Мор, разоренье и глад наступили повсюду,

Смерть на земле и на море, и нету спасенья от смерти.

Так предсказал нам Пророк, тот, кто не был услышан,

Но предсказанье сбылось, пробил час, горе сигнусадеи,

Призванный охранять, обернулся гонителем лютым,

Земли трясутся, и нету спасенья на небе.

Небо свернуло уж свиток, и ангел срывает печати,

Вышел из моря дракон о семи головах, и раздались пучины,

Рушатся тяжко на берег тяжёлые валы,

Суша разверзлась, повсюду дымы от пожарищ,

Пламя и лёд, лёд и пламя в стремительной битве,

Горе, о горе, спасения нету, о сигнусадеи!

Мощный Пророк, тот, кто не был услышан, сказал и иное:

Годы забвенья минут, и настанет година спасенья,

Явятся истиннолюди, восстанут из праха и пепла,

Ждите, живите, храните запретное Знанье!

Истиннолюди вернутся, возрадуйтесь, сигнусадеи!

Пение смолкло. Сигнус резким птичьим движением склонила голову, заглянув в глаза Олегу. И в душу. Взгляд её был безмятежен и лишён какого-либо намёка на мысль. Широко развела крылья – под ними обнаружились человеческие руки, от локтя переходящие в крыло. Сдвоенный сустав? Впечатление от изящной женской кисти несколько портили длинные, никогда не стриженные ногти… А вот рана… рана зарубцевалась, кровь не течёт. Ускоренная регенерация?

Следующая страница