«Да».
«Зачем нужны были два объекта?»
«Именно для этого. Всегда нужно брать страховой экземпляр, если с первым будет что-то не то».
Он показывает одному из солдат: убрать. Тот берёт китаянку на руки и уносит.
«Её нельзя возвращать к остальным», – протягивает Накамура.
«Конечно», – подтверждает Мики.
Накамура чувствует себя частью какого-то дружеского заговора. Не военного преступления, не запрещённого эксперимента, а розыгрыша, организуемого группой сокурсников, чтобы повеселиться. Одновременно с этим у Накамуры появляется мысль о том, как спасти Изуми. Сложная, очень сложная к реализации.
После июньского бунта «брёвен» охрану заметно ужесточили. Конечно, инициатором стал русский: китайцы в жизни бы не поднялись на борьбу. Они умели умолять о пощаде, бросаться в ноги, они прекрасно владели тайным языком перестукивания между камерами и умудрялись покупать у охранников дополнительные порции курева за золотые зубы. Русские всегда вели себя иначе. Они ни с кем не общались, постоянно пытались ударить охранника и выбраться из камеры.
Это была единственная ошибка сотрудников тюрьмы: двух русских посадили в одну камеру. Через два дня один из них сказался больным, а когда охранник пришёл выяснить, что случилось, разбил солдату голову наручниками. Русские были смелы, но глупы. Они забрали у охранника ключ от двери камеры и от наручников, но не убили его. Он вырвался и выбежал прочь, при этом заперев наружную решётку. Русские выпустили заключённых, но их тут же расстреляли снаружи. Всех китайцев отравили газом этой же ночью: «бревно» не должно воспринимать себя как человека.
Подсознательно Накамура боится нового бунта в седьмом тюремном отсеке. Новый бунт – снова газ в камерах, и у Изуми не будет ни единого шанса.
Весь июль они работают с Иосимурой и Мики над устройством для анабиоза. Накамура большую часть времени скромно стоит в стороне, но иногда подаёт здравые мысли, которые очень ценят оба начальника. Впрочем, внизу, в лаборатории анабиоза, никакой иерархии не чувствуется: с ним общаются как с равным. Молчаливые солдаты стоят в стороне.
28 июля Иосимура вызывает к себе в кабинет Мики и Накамуру около семи утра.
«Садитесь», – говорит он.
Напротив стола Иосимуры – три мягких кресла европейской работы. Центральное остаётся пустым.
«На днях к нам нагрянет Исии», – говорит он.