Конечно же, это не остановило Эллину. Казалось, для нее нет ничего недоступного или запретного.
— Запомни, — ее алые губы растянулись в фальшивую добродушную улыбку, — для меня он всегда свободен, — и, обогнув меня, как досадное препятствие на своем пути, без стука вошла в кабинет. — Максим, дорогой...
Я недолго постояла, скорчила ей в спину рожицу, изображая саму мисс Высокомерие, а потом спохватилась и кинулось следом: мне же первой достанется за то, что впустила Эллину без предупреждения.
Но было уже поздно: Эллина во всю о чем-то щебетала своему “дорогому”, предварительно не забыв одарить его поцелуем и объятиями, а тот будто только ради формальности поднялся из-за стола, приветствуя ее, и молча слушал, рассерженно поджав губы. Это плохой знак, уж поверьте.
— Почему ты не предупредила, что зайдешь? — на фоне ее елейных трелей голос Орлова звучал как гром среди ясного неба. — Я же просил без веских причин не беспокоить меня на работе.
— Причина как раз веская, — Эллина держала марку, и сделала вид будто не заметила, что ее буквально отчитывают. — Вчера я виделась с твоей матерью, и мы решили, что было бы неплохо на этих выходных пообедать всем вместе. Я познакомлюсь с твоим отцом и ….
— Никаких обедов, — поднялся с кресла, нависая над ней грозовым облаком, — завтраков или ужинов, — решительно рушил все ее планы. — И не докучай моей матери своей “дружбой”, тем более – отцу.
Меня удивило, насколько рьяно Орлов стал на защиту своей семьи от посягательств без пяти минут невесты. Казалось вполне нормальным ее стремление сблизиться с будущими родственниками.
Если Эллину этот момент так же обескуражил, то она ничем не выдала своих чувств. Она не пыталась оправдываться или извиняться. Со сдержанным лицом внимательно выслушала всё от начала и до конца, и молча кивнула, покорно подчиняясь установленным правилам.
Максим Викторович, добившись желаемого, опустился обратно в кресло.
— Оставьте нас, — приказал, будто только сейчас заметил, что мы с Романовым из противоположных углов кабинета наблюдаем за развернувшейся драмой.
Денису Юрьевичу повторять дважды не было нужды: в ситуациях, касающихся женщин и выяснения отношений, он весьма сообразителен. Подхватив меня под локоть, он увлек в приемную, предоставляя влюбленным возможность уединиться.