Ступор охватил сознание, наполнив голову тяжелым звоном, а мысли
тяжело ворочались в разбитой голове. Бог сделал свое дело и дал мне
шанс… Я усмехнулся, вспоминая вид детских ручонок. А уже мне решать
– воспользоваться им или нет. Кто сказал, что это должно быть
легко? Похоже на начало войны, а это видимо колонна беженцев,
расстрелянная наступающими немцами. Гады! Может это мама моего тела
и сестренка? Старая душа в молодом теле всколыхнулась забытыми
эмоциями и мне захотелось завыть по-звериному и рвать! Рвать
зубами, ногтями первое же попавшееся горло врага и умереть опять,
чтобы остановить боль сводящую с ума душу и тело. Разум померк,
отправляя сознание в спасительную темноту.
Очнулся от звука губной гармошки и гортанного голоса на
немецком:
- Смотри Ганс! Зря столько потенциальных батраков побили. На
фермах же должен будет кто-то работать!
- Не бойся, Фридрих! Там впереди их еще много! И девушек тьма!
Пора бы нам уже поиметь какую-нибудь славяночку! Среди них есть
очень даже ничего!
- Наш ротный на это смотрит по-другому. Скажет, что с
недочеловеками нельзя иметь связи.
- Какая связь! Мы просто сбросим напряжение в яичках, а потом
пристрелим. Никто и не узнает!
- Ну, если так… - Голоса проплыли вместе с запахом пота и
табака, а я опять уплыл в беспамятство. Зря немецкий учил! А может
и не зря…
Очнулся все там же в темноте, которую разрывал стрекот цикад, не
знавших ничего о начавшейся войне. Разум вернулся ко мне в полном
объеме и, с холодным сердцем шестидесятилетнего старика, я принялся
обшаривать смутно виднеющиеся трупы мужского пола в поисках
необходимых вещей. Прежде всего надо перебинтоваться. Разодрал
найденную в котомке светлую рубаху и туго замотал свою головенку.
Ну вот! Я почти как Щорс! Только руки целы. Что тут у нас? Кисет с
табаком, коробок спичек, кусок мыла и горбушка хлеба с куском
соленого сала. Спички в карман, остальное обратно в котомку.
Подумал и замотал голову поверх бинтов белым платком. Повесил на
плечо сидор и спотыкаясь о трупы и разбросанные вещи побрел вслед
Гансу с Фридрихом, с трудом ворочая тяжелые мысли в раненой голове.
Нужно какое-нибудь оружие. Жалко темно и не видно ни зги. С другой
стороны и хорошо. А то моя кукушка может совсем поехать от вида
разорванных разрывом снаряда тел, хоть я и повидал за свою жизнь
немало. А это что? Телега? Вот зачем им нужно было везти эти
железяки?! С разочарованием принялся копаться в подковах, петлях и
гвоздях. Прикинул в руке гвоздь-двухсотку, с огорчением поняв, что
с моей «силушкой» и без рукояти я его никуда не воткну, тем более
через плотное сукно. Тяжелые молоты и молотки с клещами тоже мимо,
хотя вот этот самый маленький может пригодится. Повертел в руке
тяжелую скобу с острыми концами и решил попробовать выпрямить одну
сторону, благо инструмент валялся под рукой. А ничего ручки то!
Пацан не чурался физической работы. Вон как цепко держит молоток!
Наплевал на шум и принялся выпрямлять кованную скобу, положив на
самую большую кувалду. И как же ею орудовать? Задумался, держа
штырь длинной сорок сантиметров с загнутым вторым концом. А если?
Подхватил черенок от грабель и принялся прилаживать острый штырь.
Для этого пришлось поработать напильником, сделав круглую борозду и
обломав второй загнутый конец, оставив кусочек в пару сантиметров.
Куском ножовочного полотна сделал пропил в черенке и примотал
проволокой получившийся наконечник. Прикинул в руке получившееся
копье. Длинновато, пожалуй! Заметно слишком и подкрадываться
мешает. А то, что придется подкрадываться я даже не сомневался.
Поэтому обрезал древко до метровой длины, чтобы было удобно держать
двумя руками. Сойдет за посох, если смотреть издалека. Закинул в
котомку молоток с напильником что получше и поплелся в сторону куда
ушли фрицы.