Вот потеха.
Василиса Петровна (тихо). Яшенька, рыженький ты мой, ты сегодня со мною спи, а то я боюсь, Яшенька, уж такой ты, как лен, мягкий, так бы я в тебя и впилась, зубами загрызла бы. (Еще тише.) Яша, а крови не будет?
Яков. Нет.
Василиса Петровна. Ты помни! Чтобы ни единой царапинки, слышишь? Чисто надо сделать, ах как чисто.
Яков. Чисто сделаю.
Василиса Петровна(все также тихо). Яшенька, что такое у меня внутри дрожит? Так дрожит и дрожит… холодно мне, что ли? Яшенька, ты себе бархатную поддевку сшей. Вот и опять, холодно мне, что ли? Яшенька, а я ему опять намекала, что завтра.
Яков. Эх, зачем, не надо было.
Василиса Петровна. Как не надо, Яков? Надо же намекнуть! Ходит человек и не знает. А ручкой-то он махал, Яшенька, ручкой-то махал.
Яков. Разлимонилась, бабочка! Ну, ну, подтянись, бабочка, эх… Маргарита Ивановна, а вы о чем?
Маргарита. Так. Василиса Петровна, а дети у вас были?
Василиса Петровна. Дети? Были да сплыли, голубушка. А тебе что?
Маргарита. Ничего. Ах, да и тоскую же я, родненькие мои, куда голову преклонить, не знаю. Яшенька, ты добрый?
Яков. Кто говорит добрый, а кто и злой. А вам какого надо?
Василиса Петровна. Он добрый. Яша, спел бы ты что-нибудь, голубчик.
Маргарита. А раз добрый, пойдем со мною, Яшенька.
Яков. Куда?
Маргарита. Куда-нибудь.
Смеется и плачет.
Яков. Что же, и это на худой конец дорога: кто туда, кто сюда, а мы никуда. Кто с нами? Прикажете плясовую, Маргарита Ивановна?
Василиса Петровна. Нет, нет, Яков, ни в каком случае. Ну, какой тут пляс!
Яков. Феофан еще рассердится: ишь, скажет, грешники распелись. Феофан! Попеть можно? Как это, по-твоему?
Феофан. Ну и пой. Я люблю, когда грешники поют. Я сам, когда грешен был, тоже пел. А когда пляшут, не люблю! Все черти пляшут.
Яков (настраивая балалайку). А ты видал?
Феофан. Я? Конечно, видал. О Господи. Какой у меня туман. Потеха!
Яков (поет). Эх, погиб я, мальчишечка, погиб я навсегда, а годы проходят, все лучшие года. Мать свою зарезал…
Конец ознакомительного фрагмента.