Яков. Идет. Надо рюмочку выпить, Василиса Петровна.
Василиса Петровна. Нет, Яков, не надо. А ты где достал?
Яков. У Феофана двугривенный выпросил. Надо рюмочку выпить, Василиса Петровна.
Василиса Петровна. Ведь я даже вина не пила, Яша: тебе трудно представить, а я чище всякой барыни ходила. Но вот тебе клятва моя, Богом клянусь: если мне это удастся и будут у меня деньги, ни одной капли в рот не возьму! Это такое унижение, Яков, когда женщина пьет, это так недостойно ее пола.
Яков. Налить?
Василиса Петровна(вздыхает). Ну, давай. Думала ли я когда-нибудь, Яшенька, что буду вот так сидеть… с Яшей-дворником и водку пить. Много мне гадалки гадали, а такого случая ни одна угадать не могла. Ух, как холодно, руки, ноги болят.
Яков. Согреешься!
Вынимает из кармана полбутылки водки и небольшой кабацкий и исщербленный по краям стаканчик, наливает и подносит Василисе Петровне.
Выкушайте на здоровье, Василиса Петровна.
Василиса Петровна. За твое здоровье, Яша. (Пьет и кашляет, покачивает головой.) Вот и выпила, Яша!
Яков. Что?
Василиса Петровна. И в кого ты, Яша, такой рыженький уродился?
Яков. В отца, Василиса Петровна. У нас в роду все с краснинкой, а есть так и совсем красные. А что, не нравится?
Василиса Петровна. Нет, нравится, Яша! А я ведь не о платьях думала – сидела.
Яков. А о чем?
Василиса Петровна. А все о том. Надо кончать, Яков.
Яков. Что ж, кончим.
Василиса Петровна. Надо… завтра, Яша.
Молчание.
Яков. Что ж, можно и завтра. Какой завтра день?
Василиса Петровна. Кажется, – пятница, не помню. Дело в том, голубчик, что мы очень легко можем опоздать.
Яков. Митька-наследник опять мимо ворот прохаживался.
Василиса Петровна. Ну, да. Объявят они его сумасшедшим, тогда все пропало.
Яков. Хитрый он – не поддастся. (Смеется.) Нет, ты скажи, бабочка, что за чудеса: и сколько у нас в саду собак, со всей Москвы сбежались, рады мертвому месту – и мне-то страшно ходить. А он тебе целую ночь между собак бродит, и хоть бы одна его тронула. Царь собачий!
Василиса Петровна. Это правда, он очень хитрый. Он ужасный человек, Яков. И я думаю, что он вовсе не сумасшедший, но ведь не могут же наследники терпеть такое неприличие. Наконец и им деньги нужны: Дмитрий Николаевич очень, очень небогатый человек и в то же время очень расчетливый.
Яков. Жадный народ! И как можно деньги так любить, не понимаю я этого.