с отеческою нежностию разливают на них дары свои; неблагодарные не понимают ни действий, ни цели бессмертных: одни смеются над ними, другие презирают, иные не обращают внимания, большая часть даже не знает о существовании сих юношей. Но вращаются веки, быстрые круговороты времени поглощают в бездне забвения ничтожную толпу
стариков-младенцев, и живут
бессмертные – живут, и нет предела их возвышенной жизни!»
Кружок стариков-младенцев привлек мое внимание. Все, составлявшие оный, сидели, наморщив брови, и с важностию тщательно складывали песчинку к песчинке; им хотелось таким образом соорудить здание, подобное храму Гемифеи. «У вас нет основания, – сказал, улыбаясь, один из бессмертных юношей, – у вас нет даже связи, которая бы могла соединить ваши песчинки».
Младенцы презрительно посмотрели на юношу – и спесиво указали ему на десять кое-как сложенных песчинок, как бы говоря: вот где истинная мудрость!
«Тщетно! – сказал мне голос, – от этой игры их не отучишь; она называется опытными знаниями!»
Возле сего кружка несколько стариков-младенцев, еще более угрюмых, размеривали землю для построения того же здания; но никак у них дело не ладилось; только что беспрестанно ссорились и бранились! – и на мудрено! у всех были разномерные аршины!
«Меряйте одним и тем же аршином!» – сказал бессмертный юноша. – «Мой лучший! мой лучший!» – закричали они все вместе.
«Эти старики-младенцы думают, – сказал голос, – что они несколькими степенями выше младенцев, складывающих песчинки; но в самом деле также в игрушки играют, лишь с тою разницею, что эта игра имеет другое название, она называется офранцуженными теориями».
Возле меня несколько стариков-младенцев играли в игру весьма странную; один из них завязывал себе глаза, приходил в место, совершенно ему незнакомое, и приказывал некоторым юношам идти по дороге, которую ои, не видя, им указывал. Бедные юноши спотыкалися беспрестанно, следуя в точности руководству его; но упрямый старик уверял, что юноши спотыкаются от несовершенного исполнения его наставлений, и ежеминутно твердил о своей опытности.
«Эта игра в большом употреблении у стариков-младенцев, – сказал мне голос, – она истинное торжество для их слабоумия – и называется: искусством подавать советы».
Удаленный от всех под тению миртового кусточка, сидел один из