Сато, например, в соревнованиях участвует и даже занимает
призовые места. Моя гордость вполне удовлетворена тем, что при его
очевидном физическом превосходстве мы сражаемся на равных.
Вот и сейчас количество итоговых пропусков вышло почти равное, с
моим преимуществом в один балл. А после тренировки, когда все
разошлись, и я остался один, за меня взялся лично тренер.
Корректировал стойки и удары, а потом завершил тренировку
спаррингом. Тут уже я просто выживал, пытаясь хоть как-то не
получить по голове. Игорь не стремился давить силой, наоборот,
сосредоточился на тактике и мастерстве. Но опыт, силу и разницу в
габаритах не изменить. Десяток секунд обмена атаками – и я получил
на отходе по голове.
Несмотря на шлем, меня бросило на задницу, где я так и продолжил
сидеть, тяжело дыша.
– Неплохо. Вижу, стараешься и тренируешься. Работай больше – и
через пару лет будешь на уровне выпускника академии.
– Спасибо!
Он почесал бороду и, присев рядом на маты, добавил уже кое-что
менее приятное:
– Я поговорил с ребятами, Гор. Парни говорят, что тебя, скорее
всего, не возьмут в академию. Никто не хочет проблем с психами.
Извини.
Нахмурившись, я замер, пока сказанное доходило до утомлённого
тренировкой разума. Когда же смысл осел в сознании, не мог с обидой
не воскликнуть:
– А успехи в учёбе? Я ведь скоро школу заканчивать собираюсь!
Совсем ничего не стоят?
Столько сил и времени потратил на учёбу, чтобы быть лучше
сверстников, тренировки эти ещё…
Тренер поморщился.
– Это армия, Гор, а не пансионат для одарённых детей, у которых
ещё и руки по локоть в крови. Ты скорее проблема для любого
директора военного училища, чем хороший рекрут.
В повисшей тишине скрипнули зубы. Но следом за вспышкой злости и
обиды накатила апатия. И всё, на что меня хватило, лишь устало
спросить:
– Значит, могу только в наёмники?
– Можешь попробовать. Но они не особенно учат пилотов, к ним
нужно идти готовым специалистом.
Я постарался равнодушно пожать плечами, несмотря на
разочарование.
– У меня есть время им стать.
Он виновато развёл руками. Впрочем, я больше ничего не говорил.
Конечно, лучше узнать всё заранее, пусть и плохие новости. Хотя в
глубине души кипела злость и обида. Весь задор и оптимизм пропал.
Придя домой, я лежал в кровати после ужина, смотря в потолок, и
размышлял о будущем.