Положив перед собой обломок кирпича,
зажав в правой руке шесть зубов беса-визгуна, я принялся чертить в
воздухе перед собой малый круг. Тут же вписал туда короткую
последовательность младших демонических рун. Далее пришёл черёд
ключа.
-
«Аппрео!»
Сразу шесть зубов беса, которые было
довольно непросто рвать, обратились пылью. Получилось бы и с одним,
но тогда потребовалось бы больше инфернальной силы, что меня не
устраивало. Зубов у бесов много, а силы у меня мало.
Магический круг исчез, а на пальцах
правой руки заиграли алые всполохи, в которых проскальзывали едва
заметные змейки чёрных молний. Заклинание сформировано.
Взяв обломок кирпича, прицелившись, я
швырнул его в палисадник. Каменюка приземлилась аккурат между
яблонями. Земля тут же заворочалась. Послышалось нечто вроде
хриплого хрюканья.
- Ты сдурел, Костя?!
Не обращая внимания на крики
благоразумно отступивших подельников, я направился в сторону
палисадника, поигрывая инфернальной силой, теплившейся в моих
пальцах.
«Только бы не вмешались», - мелькнула в
голове мысль, но по поведению Борова стало понятно, что опасаться
ненужной активности не стоит.
Охотники давно бы открыли огонь со своих
пистолей, но рослый голубоглазый блондин встал перед ними, что-то
объясняя.
Оперевшись на две массивные перепончатые
когтистые лапы, инфернальная тварь показала голову и стала
выползать из норы, дабы явить себя во всей "красе". Размах толстых
рогов, сходящихся в массивный костный лобовой нарост, мог поспорить
с шириной моих расставленных рук. В некоторых местах приплюснутой
морды, отдалённо напоминающей бычью, уже образовались чешуйчатые
наросты - прямой признак того, что каффер готовится вступить во
«взрослую жизнь». Такие же наросты пластин на широкой щетинистой
груди стали ещё одним подтверждением моих догадок. Выраженных ног у
твари не наблюдалось. Вместо них от пояса шло сегментивное
продолжение толстого тела, длиной около трёх с половиной метров,
напоминающее собой гусеницу. Его брюшную часть покрывали костистые
подвижные шипы, использующиеся для передвижения и лучшего сцепления
с поверхностью.
Продолжая шагать, я взглянул в сторону
охотников и лишь усмехнулся. Наверное, сейчас ломают голову, отчего
тварь ещё не бросилась на меня. Причина была проста: глаза каффера
привыкали к дневному свету. Он попросту меня не видел.