– Отлить вышел, – он потирает плечи, сонно вглядываясь в противоположный берег. – Пошли накатим? Холод стоит собачий.
– Мне ещё с матерью попрощаться надо. Вечером встретимся в клубе, как договаривались. Посидим чисто мужской компанией.
– К отцу зайдёшь?
– Обойдётся. В прошлый раз дорогая мачеха чуть не закапала меня слюной. Противно.
– Ну так старик твой не молодеет. Насколько она тебя старше?
С шипением втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы, отсчитываю до трёх и выдыхаю уже намного спокойнее.
– Лет на пять. Не больше.
– Лады, Север, – друг понятливо соскакивает с неприятной темы. – Пойду к своей горячей милашке под бочок. До вечера.
– Стас... – тихо выдыхаю ему вслед, но ветер уносит оклик к реке. Может и к лучшему. О чём сейчас говорить? Оставлю ведь малую в одиночку расхлёбывать братский гнев, а сам свалю далеко и надолго.
Чертыхнувшись, хлопаю дверцей своего верного коня благородных немецких кровей. О нём тоже нужно успеть позаботиться. Вот Стасу завтра и оставлю, пусть лучше друга радует, чем будет простаивать в гараже. А жизнь – это жизнь. Я могу не вернуться, Анюта может не дождаться. И незачем усложнять.
Мысль хоть и здравая, но какая-то муторная и отчего-то горькая.
7. Надо
Анна
– И да, разиня, не забудь запереть за мной дверь.
Пока я ползаю под раковиной, собирая осколки керамической чашки, собственно, и разбитую по вине чрезмерной рассеянности, брат курит в форточку, продолжая пичкать мою влюблённую голову наставлениями, которые я бессовестно пропускаю мимо ушей. Его энтузиазм заразителен. Вот только меня на прощальную вечеринку никто не пригласил. Придётся с этим срочно что-то делать.
– А не проще будет просто взять меня с собой? – шумно ссыпаю черепки в мусорное ведро, в надежде скрыть обличительную дрожь голоса. Если Стас что-то заподозрит, то не видать мне Даню раньше чем через год.
Я же за двенадцать месяцев сгрызу себя за то, что утром проспала его отъезд.
– Тебе там не место, – равнодушно рубит Стас, не отрывая глаз от телефона.
– Не надоело изображать строгого папочку? – шутливый тон даётся мне с трудом. Как и улыбка.
Но надо. Надо.
Стас, наконец, переводит взгляд на меня. Щурится, медленно выпуская дым уголком рта.
– Мы собираемся чисто мужской компанией.
Досада горчит на языке желанием крепко выругаться. И всё же другой возможности проститься не будет. Нужно дожимать.