— Успокойся, женщина, убьёшь же.
— Ты и сам отлично справляешься.
Вот уж в чём она полностью права. Я столько раз рисковал собой и
выходил из ситуаций относительно целым. Рано или поздно моя удача
должна была закончиться. Правда только не ожидал, что это
произойдёт вот так, от рук близкого человека. Почему всё произошло
именно подобным образом лишь предстояло выяснить. Найти
ответственных и наказать, даже они если они окажутся мной.
— Освободи меня, больше не буду буянить.
— Хорошо.
Аня принялась расстегивать ремни, сковывающие моё тело. Замотали
вообще максимально убедительно — руки, ноги, так ещё торс и шею
пристегнули отдельно. Хорошо, хоть смирительную рубашку не надели.
Подозреваю, что лишь потому, что она бы препятствовала операциям.
Силы во мне хватало, по крайней мере до произошедшего. Источник
по-прежнему отзывался, похоже, пострадало только бренное тело.
Освободившись от оков, я с большим трудом принял сидячее
положение. Каждому движению сопутствовала боль. Вот уж одна девушка
потрепала меня больше, чем схватки с врагами. Верь потом внешней
хрупкости и безобидности. Задела ведь не только тело, но и душу.
Думал же, что привык к ударам судьбы, но оказался слишком мягок,
открыт, всё равно.
— Ты как? — участливо спросила Аня.
— Такое чувство, будто меня сбила машина, а после я попал на
стол к мяснику. Сойдёт, в общем.
— Жить будешь, значит, — улыбнулась эльфийка.
Наши взгляды вновь встретились — в глубине зелёных глаз я увидел
затаённую боль и радость. Где-то там скрывалась очень красивая
одинокая душа. Заворожённый моментом, я упустил мгновение, когда
наши губы встретились. Эльфийка решила взять всё в свои руки —
поцеловала меня, наклонившись вперёд и забравшись на мою койку
сверху.
— Обещал же не покидать! Почти сразу чуть не нарушил обещание, —
возмутилась, отстранившись, Аня.
Действия Ани вызывали у меня противоречивые чувства. С одной
стороны, желание продолжения было предательством, но, а с другой...
Разве кинжал, который достали из груди не освобождал ли меня от
возможных обязательств? Если судить по нему, то отныне я считался
свободным человеком, даже мертвым, если бы не вмешательство людей,
которым было важно моё существование. По-моему, самое явное
окончание отношений, не оставляющее вариантов интерпретировать
действия иначе. Неприятно, больно, досадно, но ладно. Хотя, кому я
вру, вообще ничего не понятно и обидно в высшей степени. Не так я
себе представлял примирение, оно должно было пройти совсем иначе.
Телесные повреждения мало способствовали благоприятному
общению.