Люцифиано пошевелил слегка затекшими
ногами и с удивлением ощутил лежащую на них какую-то тяжесть.
Посмотрел вниз и негромко хмыкнул. Похоже, от подобных толчков или
просто в поиске более удобной позы Кайнэ каким-то образом
развернулась. И теперь голова девушки лежала у него на коленях.
Легкое недовольство заставило поднять руку, чтобы разбудить и
исправить столь неприемлемое поведение, но, подумав, Даниэль вместо
этого провел ладонью по волосам травницы. «Действительно,
шелковистые и приятные на ощупь», – согласился он с
образом-ощущением, появляющимся иногда по «связи», когда Эли так
делала.
Подобные действия были для Люцифиано
необычны, даря странные впечатления. Он ведь уже давно держал со
всеми, за редким исключением, определенную дистанцию, даже
периодически специально подчеркивая. Так было легче расставаться. И
с Кайнэ всегда тоже держал, хотя и позволил небольшое отступление
из-за Сати. Но сейчас нет смысла изображать старого маразматика
помешанного на этикете. Тем более, помощь травницы в предстоящем
деле была необходима. «В целом неплохо и как временная замена Эли
подойдет, тоже успокаивает», – решил он, продолжив совершать столь
естественные и простые движения.
Даниэль перевел взгляд на Эли,
которая спала лежа, поджав ноги, на противоположном сиденье,
вцепившись руками в стенку кареты. Их опять ощутимо тряхнуло, но
девочка, рефлекторно сжав пальцы, удержалась на месте, лишь
раздался легкий треск, сообщающий, что ткань внутренней обивки для
такого использования все-таки не предназначена. Даниэль с большим
усилием подавил желание пересесть и взять Эли на колени. Увы,
вместе с изменением их отношений, были введены и новые правила в
общении. По требованию самой девочки.
Он даже улыбнулся, вспомнив, как
накануне Эли заявила в категорической форме, чтобы если кто и
переодевал ее утром и вечером, то только горничные. Даниэль
вынужден был согласиться, но смог отстоять расчесывание волос и
бант, а также «спонтанные эмоциональные проявления», если перед
этим не было «зафиксировано определенной договоренности».
Дочь (ах, даже теплом внутри окатило)
выдала еще много «интересных» формулировок, но Люцифиано удалось,
хоть и с трудом, окончательное обсуждение и решение перенести на
время после поездки. Пожалуй, если бы она уже умела, то наверняка
составила подробнейший договор на бумаге в нескольких экземплярах и
заставила подписать его. И это явно не от Сати. Все-таки, кто же
была упавшая девушка? С таким подходом к обсуждаемым вопросам?
Похоже, воспоминаний от того тела осталось гораздо больше, чем
предполагалось первоначально и у Даниэля с Эли явно назрел еще один
откровенный разговор, но как он надеялся, на тот момент будет уже
все по-другому. В памяти опять возникла беседа с Анри, состоявшаяся
накануне.