Хорошо хоть Алекс сразу это осознал,
когда внезапно, после того как они прошли уже около двух витков,
под ногами опять раздался знакомый хруст, а где-то сверху
послышался характерный шум. До этого он и не подозревал, что можно
так быстро бегать в доспехах и с рюкзаком за спиной! Д’Анте даже
смог, увидев конец коридора и опускающуюся там плиту, задействовать
на несколько мгновений печать ускорения, затем совершить рывок и
прихватив Бена за шкирку, протащить его за собой…
Храм Всеблагого Света.
Внутренние помещения
Небольшая круглая комната с потолком
в виде купола. По четырем сторонам расположены массивные канделябры
с несколькими рядами горящих свечей. Они освещают стоящую у стены
статую, изображающую юношу с протянутыми ковшиком ладонями, над
которыми висит маленький белый огонек. Перед ней с закрытыми
глазами сидит в восточной манере старец с длинной редкой бородой и
усами, спускающимися на грудь. На нем сверкающее золотой и
серебряной вышивкой одеяние и высокий, украшенный драгоценными
камнями головной убор. Все окружающее замерло в какой-то
торжественной благочестивой тишине.
– Ваше Высокопреподобие, Ваше
Высокопреподобие! – неожиданно раздается снаружи голос.
Затем, распахнув дверь, в комнату
врывается испуганный паренек в явно великоватой для его роста рясе,
и, путаясь в подоле, подбегает к сидящему перед алтарем.
Внимательный наблюдатель заметил бы, что веки старца дрогнули, а на
виске стала пульсировать жилка. Однако пареньку такая
наблюдательность была явно несвойственна, и не дождавшись реакции,
он, наклонившись, громко восклицает опять:
– Ваше Высокопреподобие, там, это…
приехали, вас хотят видеть! Вот! И это… Ай-яй, ай!
Его слова срываются в болезненный
вскрик, так как старец неожиданно резко выбрасывает руку и
невероятно точным движением хватает нарушителя столь драгоценной
тишины за ухо.
– Векша, чадо мое, – произносит он
обманчиво тихим голосом, от которого паренек застывает, забыв о
боли, – пусть мой последний день служения Свету уже не за горами,
но я еще помню, как говорил, что не стоит испускать столь громкие
звуки в этом месте!
Дав пареньку время для осознания
своей вины, старец, продолжает:
– А теперь, когда спокойствие вновь
вернулось в твою юную душу, поведай, еще раз, что случилось?
Паренек, запинаясь и слегка
постанывая (и рука сжимающая ухо, тут совершенно не причем), уже
гораздо более тихим голосом отвечает: