Над спиной фигурки, содрогающейся
под бьющим в нее потоком энергии, проступают четкие светящиеся
очертания распахнувшихся… крыльев! И если левое состоит из едва
видимых линий, окутанных каким-то темным, истекающим испарениями,
маревом, то правое очерчивается четким наливающимся ярким серебром
контуром. Таким, что даже можно разглядеть перья!
И как последний, добивающий удар,
внутри этих крыльев проявляются силуэты... костей, опутанных
полностью обнаженными нитями жил и тонкими полосками мышц, поверх
которых пульсируют небольшие трубочки вен и артерий.
Очнуться от столь невероятного
зрелища, старика заставляет непонятный гул, раздавшийся со стороны
чаши. Повернувшись, он опять застывает, но на этот раз от ужаса.
Светового столба больше нет и поток энергии исходит непосредственно
из сверкающей резкими всполохами чаши, контрастом выделяющейся на
фоне быстро темнеющего бассейна.
Буквально два мгновения на
принятие решения и внезапно фигура старика растворяется в необычном
белом «сиянии», которое сначала оказывается возле тела девочки,
заключая его в себя и разрывая энергетическую дугу, а потом сразу
же у стены зала. «Сияние» превращается обратно в старика, который
бережно держит девочку перед собой, пристально всматриваясь в
постепенно тающие в воздухе светящиеся линии за ее спиной.
Захрипев, девочка приподнимает
голову, из уголка рта вытекает маленькая красная струйка. Открывает
глаза. Левый, самый обычный, правда, редкого ярко-голубого цвета. И
правый, ослепительно белый, с четко видимым золотистым вертикальным
зрачком…
Храм Всеблагого Света.
Внутренние помещения. Небольшой кабинет. Двое…
Молчание. Оно может быть разным.
Тихим или громким. Веселым или грустным. Глубокомысленным и не
очень. А может быть вязким, как смола. Когда сидишь, друг напротив
друга и не знаешь что сказать. Потому что любое слово может что-то
нарушить безвозвратно. Но ты этого не хочешь. И собеседник тоже.
Потому молчите. Но рано или поздно говорить все равно придется. И
этот момент наступает.
– Брат...
– Брат...
Сказанное одновременно как эхо, сразу
смолкнувшее… и неожиданное резкое восклицание:
– Да пошло оно, «грибную» будешь?
– У тебя есть?!
– А то!
Пара шагов, скрип дверцы, две чашки и
пузатая глиняная бутылка. Легкий плеск наливаемой жидкости…
– Твое здоровье!