Линнеа кивала и думала про себя, что ничего не понимает.
– Ты шведка. Вы ничего не знаете. Вы даже не представляете себе, что творится в остальном мире. Вам этого просто не понять. Вы никогда не позволяли своим фантазиям заживо сожрать ваши мозги. – В том, что говорил Гюнтер, Линнеа не могла уловить ни крошки смысла. Она подумала, что он, наверно, забыл, что перед ним маленькая девочка. – Вы сидели здесь и жили себе обычной жизнью, когда все остальные… – Его глаза наполнились безумием. – Я видел жуткие вещи. Жуткие, жуткие. – Он зло встряхнул Линнею. – Я и сам творил жуткие вещи. Не забывай об этом!
– Я проголодалась, – сказала Линнеа. Это была чистая правда. Она так проголодалась, что у нее разболелся живот.
Гюнтер уставился на нее так, будто только что увидел ее. Потом будто бы увял немного, и весь его гнев куда-то сдуло.
– Ну… посмотрим, что у тебя в рюкзаке. Топай сюда, дружок.
Рюкзак подбежал к Гюнтеру. Тот запустил руки внутрь и извлек всю еду, которую положила туда мать Линнеи. И тут же начал есть.
– Эй! – сказала Линнеа. – Это мое!
Мужчина ухмыльнулся одним углом рта. Но все же протянул Линнее хлеб и сыр.
– Держи.
Гюнтер съел всю копченую селедку и не дал ей ни крошки. Потом он завернулся в одеяло, лег возле догорающего огня и уснул. Линнеа тоже достала из рюкзака свое одеяльце и легла по другую сторону костра.
Уснула она почти сразу же.
Но среди ночи Линнеа проснулась. Кто-то тихонько говорил ей прямо в ухо.
Это была даларнская лошадка.
– Будь очень осторожна с Гюнтером, – прошептала лошадка. – Он нехороший человек.
– Он тролль? – шепотом спросила Линнеа.
– Да.
– Я так и думала.
– Но я, как смогу, постараюсь защитить тебя.
– Спасибо.
Линнеа перевернулась на другой бок и снова заснула.
Утром тролль Гюнтер раскидал костер, вскинул свою котомку на плечо и зашагал по дороге. Он не предложил Линнее никакой еды, но в кармане у нее с вечера лежали остатки хлеба и сыра – их она и съела.
Гюнтер шел быстрее, чем Линнеа, но всякий раз, заметив, что девочка отстала, он останавливался и поджидал ее. Время от времени рюкзак вез Линнею на себе. Но, поскольку при таком передвижении его запаса энергии хватило бы самое большее до вечера, чаще все-таки Линнеа сама несла его.
Когда Линнее становилось совсем уж скучно, она пела ту песенку, которую выучила накануне.