Но не потому ли мы так жадно цепляемся за воспоминания о войне, что зачастую события, с ней связанные, самые значительные в нашей жизни?
Да, он принял решение, окончательное и бесповоротное: он возвращался в армию. Нет, не в армию – он возвращался на войну. Трудно, почти невозможно объяснить столь странный поступок другим людям. Да и как объяснишь, если и сам Ефимов так до конца и не смог понять, что же в конце концов заставило его столь круто переменить свою жизнь, перешагнув через то многое, оставляемое в уже прошлой гражданской жизни…
Двумя месяцами ранее
– …Видишь, вот еще один солдат, – комбриг кивнул в сторону только что вошедшего в кабинет Ефимова, – желает пролить кровь за Отечество.
Сидевший напротив него майор Балобаев – командир готовившегося к отправке в Чечню отряда – повернул голову и окинул безразличным взглядом стоявшего у двери прапорщика. Правда, сейчас Ефимов был в «гражданке» и то, что он старший прапорщик, знали только он сам да давший добро на выдачу «Отношения» полковник Шогинов.
– Езжай домой, – комбриг приветливо улыбнулся, – готовь личное дело. Я так думаю, к отправке отряда ты уже не успеешь. Но ничего, поедешь весной. Часть перебазируется, так что прибудешь сразу к новому месту дислокации.
– Спасибо, – совсем не по-уставному поблагодарил Ефимов, подразумевая выданное на руки «Отношение».
– Ну, будь. – Комбриг еще раз улыбнулся, и Ефимов, поняв, что здесь ему больше делать нечего, повернувшись, открыл дверь и вышел в коридор штаба…
Уже спускаясь по ступенькам лестницы вниз, он вдруг задумался над тем, что никак не может определиться – радоваться полученному «Отношению» или огорчаться. Казалось бы, ехал за ним сотни километров – и вот, получив, ощутил в сердце неимоверную тоску. Возвращение в армию означало неизбежное расставание с любимыми и родными, и оттого грудь старшего прапорщика заполнялась щемящей болью.
Почти два месяца ушло у Сергея на оформление необходимых бумаг. Наконец-то «Личное дело» было готово, а он все никак не мог сказать своим о принятом решении. Впрочем, супруга знала, а вот дети… Как сказать своим лапочкам, что ты уезжаешь? Правда, пока еще не очень далеко, и будешь приезжать на выходные, но потом? Потом неизбежное расставание на долгих полгода. Как признаться? Как объяснить, зачем и почему он обрек себя на такую муку? Сердце разрывалось на части, душу сжимала тоска, и на глаза впервые за последние десятилетия наворачивались слезы. Точнее, он знал, почему так поступает, но никак не мог понять, каким образом сумел на это решиться.