Однако эти слухи Раймира не очень успокаивали. Он действительно ненавидел магию крови. Это было нечто, что дважды кардинально изменило его жизнь – в первый раз, когда он только родился, и второй раз потом, когда мать решила вернуть его в дом. Он не мог поделать ничего с тем, что все, кто правили Бездной, использовали её на каждом шагу, но не хотел лично иметь дело ни с кем, кто мог ей обладать. Ему, конечно, не удалось бы избежать всех подобных встреч, но довольно уединённое существование в глубине архипелага Ваш-Тар и минимум общения со знатными демоницами кое-как помогали ему справляться. Раймир опасался, что если каприз Анники осуществится, и она попытается использовать против него нечто подобное в бою, он не выдержит и ударит в полную силу, так что результат окажется плачевным для обоих.
Против воли Раймир прокручивал всё это в голове в течении нескольких следующих дней и даже действительно подрядил кое-кого из своих агентов узнать о Нар-Шах больше. Однако существенного прорыва в знаниях не произошло, когда в один прекрасный вечер мать появилась в его кабинете и сказала:
— Ты так и не согласился уважить просьбу нашей дорогой подруги.
Раймир моргнул. Она оторвал голову от материалов, над которыми работал – между прочим, на пользу, дома Ваш-Тар – и которые теперь едва не порвал в клочья и озадаченно посмотрел на неё.
— Простите, что? – он осторожно расправил помятые листки с донесениями.
— Ты отказался продемонстрировать госпоже Аннике свои таланты.
Как будто само собой разумелось, что он вообще должен это делать.
Иногда Раймир откровенно ненавидел свою мать. После возвращения в дом ему предоставили весьма убедительные аргументы того, почему он должен сохранять ей преданность. Магия крови входила в их число. И с самого начала Раймир не питал иллюзий.
Но наравне с его матерью в доме были люди, которые зависели от него, и которых он мог поддержать, оставаясь «в её команде» поэтому они ладили лучше, чем могли бы. Леди Варшана осознавала его полезность, она знала, чего ради хочет сделать его членом семьи, и это точно не был сентиментальный порыв. Она также была достаточно опытной интриганкой, чтобы понимать, что беспричинное самодурство в отношении человека, который делает нужную тебе работу, может существенно ухудшить её результаты, поэтому как правило её светские забавы никак не касались второго сына.