Анника ждала Раймира в центре площадки. Факелы, стоявшие по краям пространства и освещавшие для них кромку каменистой глыбы, на которой предстояло сражаться, уже были зажжены и мягко мерцали самым обычным, не магическим оранжевым светом. Демоница казалась такой же весёлой, как и в прошлую их встречу.
— Ещё раз здравствуйте, вашар.
«Вашар» означало довольно уважительное обращение к сыну богатой госпожи, но именно сейчас, когда его загнали сюда как скот, Раймир не мог воспринимать его иначе как насмешку.
Не говоря ни слова, Раймир вышел на ринг и через голову стянул с себя рубашку, оставаясь только в привычных и от того удобных кожаных штанах. Он хорошо дрался в доспехах, но это не был настоящий бой, о чём Раймир напоминал себе на протяжении последних нескольких часов примерно каждые пятнадцать минут. И отсутствие знакомого снаряжения в конце концов помогло бы ему хоть чуточку оправдать поражение, которое стоило потерпеть, чтобы избежать скандала. Несмотря на понимание этого, он всё ещё не знал, сделает это или нет. Мысль склониться, просто чтобы потешить самолюбие двух женщин, претила ему. Это было гораздо труднее, чем просто оставаться в стороне от их разборок и держать свои способности и мысли при себе.
Потом он бросил на камни свой мешок, опустился на одно колено и принялся пристёгивать на ноги обсидиановые поножи – при всей глупости происходящего, ему действительно не нужны были переломы. Затем подобная же процедура повторилась с предплечьями и наплечниками. Делая вид, что полностью сосредоточен на подготовке, он одним глазом разглядывал демоницу.
Анника тоже была без доспеха. Разумеется, она ничего не знала о своей первой специальности и, видимо, также о том, как вообще должны действовать тёмные паладины. На ней не было даже дорожного костюма – только красное открытое платье, многим похожее на то, в котором она явилась на приём, но, возможно, чуть более строгое. И конечно, ничего похожего на защиту.
— Значит, молчаливое смирение? – поинтересовалась демоница, демонстративно потягиваясь и давая Раймиру закончить со своей бронёй.
– Мы здесь не для того, чтобы болтать или обмениваться остротами, или сплетничать. Я здесь потому, что мне приказали появиться. Когда мы закончим сегодня вечером, я не хочу больше ни разговаривать с тобой, ни видеть тебя.