– Простите… А почему вы не спорите? Вам все равно, кто первым вошел бы в Каховку и кто атаковал высотку с юга? – серьезно обратился к нему Вальтер.
С полминуты человек, усмехаясь, внимательно рассматривал друзей.
– У меня есть серьезное отличие от большинства остальных. В отличие от них, я пил верблюжью мочу, а они нет.
Петя и Вальтер сразу не нашлись, что возразить: очень уж необычно.
– Неужели верблюжья моча настолько проясняет мозги? – нашелся наконец Вальтер.
– Очень даже проясняет…
Человек уселся за столик и уставился на рюмку Вальтера с таким выражением, как будто никогда не видел ничего похожего.
– Не хотите немного выпить?
– Вы слишком добры… Арманьяку, пожалуйста… что ж до мочи, то ее надо пить, когда служишь во французском Иностранном легионе. И когда заблудишься в пустыне. Верблюды лежат себе и время от времени мочатся. Другой влаги нет… разве что еще кровь – и своя и верблюжья. Один из нас пил кровь верблюда, сошел с ума, и его пришлось пристрелить. Двое умерли, никак не хотели пить мочу. А я пил верблюжью мочу, одного даже пытался заставить… слишком поздно, он уже умирал. Вот в таких случаях верблюжья моча и производит самое целительное действие. Очень мозги прочищает: и кто ты, начинаешь понимать, и почему проиграна Гражданская война, и что ты делаешь во Франции – тоже.
Помолчали. Ребята переваривали услышанное.
– Ну все же вас пустили сюда… – произнес неуверенно Вальтер.
– А вы думаете, Прекрасная Франция впустила нас, потому что решила оказать благодеяние?! Просто некому было работать на автомобильных заводах Рено… Французы на эту работу идти совершенно не хотели. Был вопрос, кого ввозить: арабов из Алжира или нас? Мы все же больше похожи на французов, мы быстро ассимилируемся… Поэтому выбрали нас.
– Так вы же в Иностранный легион?..
– И в Иностранном легионе от нас больше проку, чем от арабов: мы смелее, активнее, опять же больше похожи на французов. Приходишь на вербовочный пункт, называешь любое имя, служишь пятнадцать лет. После этого получаешь французское гражданство и деньги за выслугу лет. Справедливости ради, денег немало – при том, что французы по натуре своей страшные жлобы.
– Но вы же выслужились?
Человек отхлебнул крепкий душистый арманьяк, словно воду или лимонад.
– Я получил гражданство на шестом году службы. И гражданство, и деньги, и крест Почетного легиона. Теперь я Есаул Бучинэ, француз… Почему Есаул Бучинэ? Потому что сам себя так назвал. Потом спрашивал у офицера: а если бы я назвался Наполеоном Бонапартом? Тот очень смеялся, но уверял: дали бы документы. Жалею, что не додумался. Только понимаете, какое дело… Было нас четверо однополчан, гражданскую вместе. Я вот получил все, что хотел, только что Бонапартом не стал. А вот дружков моих Господь прибрал. Логика простая: зачем посылать коренных французов в разные гиблые места? Пусть иностранцы выслуживаются, пусть их в колониях убивают алжирские мусульмане и негры. Кто выживет – пусть ассимилируются.