– Пом… – начала было Лена, но огромная грязная пятерня зажала ей рот.
Она исхитрилась и укусила эту пятерню. Мужик взвыл, затряс рукой и уже размахнулся, чтобы заехать Лене по уху. Силы у него, по всему видно, было немерено, оставалось только готовиться к худшему. В этот самый момент железная калитка приоткрылась, и в лицо мужику плеснули ведро холодной воды.
– Витька, – голос Марии Михайловны, – а ну пошел отсюда к чертовой матери!
Пока Витька отплевывался, она ловко втащила Лену за калитку. В последний момент он опомнился и дернул Лену к себе, но сумел только оторвать рукав кожаной курточки. Той самой, которую Лена когда-то покупала в Милане. Уж точно в другой жизни.
Хозяйка заперла калитку. Лена тихо сползла по забору на аккуратные плитки дорожки.
– Говорила я тебе: зря ты к этим Малофеевым идешь, ничего там хорошего нет.
Лену затрясло крупной дрожью. Она попыталась что-то сказать, но губы прыгали, и у нее вышли не слова, а какое-то блеяние.
– Но-но, – Мария Михайловна погрозила ей пальцем, – не вздумай грохнуться в обморок. Сил не хватит тебя до дома тащить.
Лена послушалась, поднялась. По вымощенной плиткой дорожке они пошли к дому. Перед крыльцом цвели астры и георгины, в круглом вазоне пламенели настурции. Дом был аккуратно выкрашен жизнерадостной светло-зеленой краской. Окна радовали глаз чистотой и блеском.
Лена ничего не замечала, у нее была одна задача – дойти до крыльца. Дошла.
Старуха провела ее на кухню, небольшую, но уютную, усадила на диванчик, помогла снять куртку.
– Да, – усмехнулась она, – она теперь разве только на помойку годится.
Лена махнула рукой, проверила сумку. Слава богу, все при ней: паспорт, кошелек. Разгребла кое-как волосы, вытерла лицо влажной салфеткой. Мария Михайловна уже наливала в большую кружку крепкий чай. На столе в тарелке лежали пироги.
– Невестка с собой дала, – улыбнулась хозяйка, – как будто я сама не напеку. Ты ешь, мне столько нельзя.
Тарелка, на которой горкой высились пироги, была стеклянная и красоты изумительной – с райскими птицами всех цветов.
– Это у нас в Заборске фабрика, сын мне в подарок на семьдесят лет заказал. Мастер сделал индивидуально, – просияла Мария Михайловна.
После чая с пирогами Лене стало лучше. Исчезла противная дрожь, перед глазами не стоял жуткий мужик в галошах на босу ногу.