– Гулял с Дайсоном, и ноги сами привели сюда. Я тебя не преследую, – добавляет он.
– Я была бы не против.
Он улыбается:
– Зачем ты здесь сидишь?
– Тебя жду, – с улыбкой отвечаю я.
Его поцелуи нежны, даже нежнее, чем прежде. Мне вдруг хочется заплакать. Очень странное чувство.
Дайсон скулит и валяется в грязи у наших ног. Джо смотрит вниз, на него, а потом снова на меня. Странное желание заплакать исчезает.
– Твой папа приехал? – спрашивает он.
– Да.
– Они спят? – Он кивает в сторону дома.
– Думаю, да.
– Он бы убил меня, если бы узнал, что я сижу тут с его дочерью.
Я хихикаю:
– Мне уже есть восемнадцать.
– Неважно. Если бы ты была моей дочерью…
– Какая грязная мысль!
– Ой! – Он строит гримасу и тихонько бьет меня кулаком по руке. – Что делаешь завтра?
– Ты ведь работаешь, да? – уточняю я, прежде чем ответить.
– Да.
Ну тогда…
– Поедем в какой-то замок у моря.
– Портленд?
– Вроде да. Ты бывал?
– Нет. Но с удовольствием бы съездил.
– Поедем с нами?
– Не забывай, у меня работа.
– Скажи, что заболел!
– Ага, притом что родители сразу смогут это проверить? И проверят, – добавляет он. – Нет. В любом случае тебе нужно провести время с отцом. Не хочу быть незваным гостем.
– И не будешь! – Я упорно пытаюсь уговорить его, хотя понимаю, что он не придет.
Он улыбается и целует меня. Снова.
– Иди домой, – говорит он, отстраняясь и растирая мои руки своими всегда теплыми ладонями. – Ты замерзла.
– Иди посиди немного со мной на скамейке, – уговариваю я.
Он сомневается, но кивает.
– Хорошо.
– Заведи его внутрь, чтобы не лаял.
– Ладно.
Довольная собака протискивается через приоткрытую калитку, и я задерживаю дыхание, когда он забегает на парковку, хотя знаю, что проход в сад закрыт и он не сможет лаять под окнами у родителей. В любом случае мне уже все равно. Я удержу здесь Джо любой ценой.
Мы садимся на скамейку и прижимаемся друг к другу. Он обхватывает меня руками и набрасывает мне на плечи свое пальто. Я утыкаюсь лицом ему в шею.
– Щекотно, – хихикает он, и я его туда целую. – Перестань, – с тихим смехом говорит он. Потом наклоняется, чтобы поцеловать в шею меня.
– Ой, – шепчу я, стараясь не завизжать. И правда щекотно.
– Видишь? – Он поднимает в темноте одну бровь. Я поднимаю руку, чтобы прикоснуться к приколотому туда серебряному колечку.
– Больно было?
– Не очень.
– У тебя было много девушек?