«Так, что делать сначала, поесть или полежать?» – спросила она себя и сама себе ответила: ставлю чайник, полежу, пока закипает, потом ем.
Чайника, электрического чуда германской инженерной мысли, на кухне почему-то не оказалось. Хотя утром был. Точно был, она помнит, как наливала воду и облила круглый бежевый бочок. Генка, что ли из дому утащил? Зачем? Пришлось лезть на антресоли, где пылился еще один чайник, обыкновенный жестяной труженик с ручкой кренделем и лебединым изгибом носика. Уж пока этот будет закипать на плите, она точно успеет поваляться и дух перевести.
«Интересно, что всё-таки происходит с Генкой?» – думала Натка, свернувшись эмбрионом под клетчатым мягким пледом. Плед она подарила мужу в честь двенадцатой годовщины их совместной жизни, они отметили эту дату за пару недель до её поездки в Москву. Торжество получилось вялым, каким-то вымученным. Она ему вручила плед, он ей духи, выпили шампанского, поковыряли закуски, давясь долгими паузами. Потом зазвонил телефон, и Генка обрадовался, схватился за трубку, как за соломинку. Отвечал туда односложно как шпион: да, нет, да, да, хорошо. А потом улыбнулся виновато: «Нат, ты только не обижайся, но мне надо идти. Димка звонил, там проблемы на точке, без меня никак». «Конечно, иди», – Натка и не обижалась. А на что обижаться? Что ей перестало быть интересно с собственным мужем? А ему перестало быть интересно с ней? Потом, когда дней через десять позвонила Димкина супружница, Натка вспомнила этот звонок в годовщину их свадьбы. И отогнала гаденькие мысли и версии, с чем или с кем именно разбирались тогда «на точке» Генка с Димкой. И даже строго сказала себе, что если всё правда, то она – умница, раз перестала спать с Генкой. Мало ли какую заразу притащит со своих сексуальных забав. А если бред ревнивой бабы – так и думать не о чем.
А сейчас на неё вдруг накатило: что происходит с их семьёй? Почему у них с Генкой все стало не так? Почему она боится поговорить с собственным мужем? Почему ждёт, что он сам ей все расскажет и гордо делает вид, что ничего особенного не происходит? Откуда взялась эта стена между ними? Ну ведь было же хорошее! Любовь была…
Как он тогда, в Томске, притащил ей в общежитие букет гладиолусов! Первые в её жизни цветы от парня. Безумно дорогой букет, четверть стипендии. А она попросила: не надо цветов, лучше конфетами. И он потом таскал ей эти конфеты пригоршнями – «Белочку», «Метелицу», «Грильяж в шоколаде». Томск тогда славился своими шоколадными конфетами. А Генка был щедрым. И зарабатывать всегда умел. И хорошо с ним было.