Через несколько шагов Вера снова оглянулась на мужчину. Тот все танцевал свою диковатую, лежачую джигу, и Вера почувствовала, как улыбка постепенно сползает с ее лица. Она отвернулась и быстрее зашагала прочь.
***
Вера прошла по полупустому ряду с красными скидочными ценниками и остановилась в молочном отделе. Левой рукой она рванула пакет с бабины и, не отпуская, развернула – одними пальцами. Затем положила его на полку и левой же рукой опустила внутрь бутылку молока и три глазированных сырка.
К товарной ленте нервно подбежала женщина с набитой тележкой, где громоздились консервы, макароны и рулоны туалетной бумаги. Запищал сканер кассира, но как-то размеренно, робко, так что покупательница не выдержала и сказала:
– Поскорее бы.
Кассир бросил на неё взгляд, сделал движение бровями. Чуть ускорился. Вера вздохнула и поставила свой пакет на металлическое ограждение конвейерной ленты.
– Вам премию дают за медленное обслуживание? – не унималась покупательница.
Вера закатила глаза и достала левой рукой наушники. Зубами и левой рукой размотала их, включила плеер. Заиграло грустное пианино, и улица за окнами магазина подтаяла, размылась за поволокой медленных мыслей, и тут рядом рвануло. Жуткий удар пронесся по полу, ввинтился в подошвы сапог, поднялся к черепу и завибрировал в костях, в зубах, выдавливая наружу глазные яблоки.
Вера, ничего не соображая, бросилась под товарную ленту и зажмурилась в ожидании нового залпа. В ушах стоял свист, который медленно перешел в высокую, пульсирующую ноту. Голова словно разбухла, и Вера изо всей силы прижала ладони к ушам, лишь бы заглушить мерзкий звук, лишь бы не дать костям черепа лопнуть.
– …вушка? – донеслось извне.
Нота ушла вниз, и Вера подумала, что слышит окончание песни.
– …контузия у нее, – прорвалось сквозь преграду из ладоней и свиста, – у брата моего такое после Чечни было.
Когда смысл слов дошел до Веры и раскаленным плащом накрыли смущение и стыд, она робко выглянула из-под товарной ленты. Несколько покупателей фотографировали Веру на телефоны, но никаких следов ракетного удара не было – только разбитая бутылка валялась на полу, и растекалась лужица, и пахло резко, горько. Водкой.
Вера неуклюже выбралась из-под ленты и хотела уйти, но в последний момент передумала. Не слыша музыки, заживо сгорая от стыда, Вера стояла в очереди, пока кассир не посмотрел выжидательно и не спросил: