– Тут нет никаких секретов. Гомес вытащил, а точнее, выкупил меня из тюрьмы в Мериде, где я сидел и ждал, когда же меня повесят за убийство… а перед тем, как сделать это, он взял с меня клятву верности. Кайман был умной сволочью…
– Убийство?…
– Это был поединок! Меня вызвали! – Эспада было резко выпрямился, но потом, махнув рукой, коротко и горько рассмеялся. – О том, что мой противник племянник губернатора, я узнал уже на суде…
– Подожди-ка…
Родриго вздрогнул от неожиданности… Индеец Куаче возник откуда-то из темноты бесшумно, как призрак, и, молча усевшись у огня, взялся за протянутую Мигелем флягу.
– В чем было дело, Хуан? – Проводник никогда не звал старшину носильщиков его индейским именем. – Я никогда такого не видел. Чтобы ты…
– Я тоже раньше такого не видел… Только слышал о таком… и почти не верил, что такое бывает. – Индеец сделал длинный глоток и, резко выдохнув, отдал флягу Мигелю. – Спрячь, Седой! Сегодня я все равно не смогу напиться…
– О чем это ты? – в словах носильщика с точки зрения Эспады не было смысла. – Чего это ты раньше не видел?
– Ты не понимаешь, Родриго… – Проводник покосился в сторону дальнего костра, от которого до них доносились негромкий гитарный перебор и женский голос, певший на непонятном языке. – Я знаю Хуана уже больше чем двадцать лет. Он касик и сын касика. Вождь в своем племени. Он не встал на колени даже перед епископом, хотя охрана грозила ему винтовками… Почему, Хуан?
– Ха! Кто такой епископ? Толстый маленький человек… простой старик в дорогой сутане… – Лицо индейца было неподвижно, хотя глаза лихорадочно блестели в свете костра. – Он говорит с богом? Ну и что? Он же не бог! Касик никогда не встает на колени перед человеком…
– Но ты же встал! – все еще ничего не понимающий Мигель почти кричал. – Я же сам видел!
– А что ты видел ДО ЭТОГО, Седой? Видел, видел… уж я-то знаю! Ха! Молодой воин тоже это видел… правда, молодой? Ты ведь тоже встал на колени, так?
– Я… я не знаю, почему так случилось, Куаче… Я не испугался, нет! Страха не было… Просто… кровь застыла в жилах и… Не знаю…
– Правильно, молодой, правильно… Это не страх! Ты просто посмотрел в глаза Белому Богу… В этих глазах нет страха – только холод и смерть… Холод и смерть…
– Ты это что, Хуан… – Мигель с ужасом смотрел на индейца, а тот, захлебываясь словами, продолжал говорить: