– Я быстро, чтобы вас не мучить. Всего несколько вопросов. Вы понимаете, о чем мы говорим?
Кивок.
Осторожно вдыхаю. Воздух колючий, похожий на едкий дым у костра, что разъедает глаза и заставляет отойти в сторону. А сейчас мне скрыться некуда, есть только один выход: узнать все и принять правду.
– Хорошо. Помните хоть что-то?
Еще кивок.
Можно ли помнить то, что заставляет тебя выть от боли? Можно ли вспомнить то, что кажется невесомым далеким счастьем?
– Рассказать сможете?
Нет! Закрываю глаза. Кровавые скриншоты врываются в память. Усиленно мотаю головой: «Нет-нет-нет!».
– Ладно, попробуем иначе. Где вы сели в маршрутку?
– На перекрестке Южной улицы и переулка… не помню название, – голос совсем не мой, хриплый, сухой.
– Это ваши вещи? – он протягивает фотокарточку, и я вижу залитые кровью балетные туфли.
– Мои.
Следователь трет подбородок, прилично заросший седой щетиной.
– То есть, вы сели и…
Я смотрю на него и недоумеваю. Что он хочет? Что мне сказать, если помню все отрывками? Кусками, вырванными сознанием из сумасшествия.
– Помню лишь, как нас понесло, и машину начало крутить. Потом меня придавило людьми, и я отключилась, – выдохнула, будто выплюнула гадость, что скопилась внутри. Может, хватит?
Николай Владимирович прищуривается и чмыхает носом. Прячет фото, достает еще стопку.
– Можете глянуть? Вдруг кого-то узнаете.
Вдавливаю спину в подушку до хруста позвонков.
– Вряд ли. Я даже не успела оплатить проезд. Как там можно было кого-то рассмотреть?
Рука следователя застывает в воздухе. Он трясет снимками.
– А все же гляньте. Мало ли.
Беру и без интереса листаю, по одной откладываю в сторону. Всех этих людей уже нет в живых. Меня ломает от душевной боли, грудь стягивает невидимыми тисками. Стараюсь дышать.
– Вы были с мужем?
– Я не замужем, – автоматом отвечаю и задерживаю взгляд на одной фотографии.
На ней пожилой мужчина. Нахожу в его взгляде что-то едва уловимое: близкое и знакомое. Встряхиваю головой. Некогда локоны, а сейчас засаленные бурые трубочки, трясутся на плечах.
Пестов прочищает горло, шуршит бумагами.
– Ваши документы говорят о другом, – он передает в раскрытом виде паспорт, а я все еще смотрю на фото незнакомого человека.
Кто он? Почему у меня стойкое ощущение неправильности, какой-то ущербности ситуации, нелогичности и обмана? Почему мне кажется, будто я его где-то видела? Кто этот незнакомец на фото? Может, один из папиных знакомых по работе? Или кто-то из преподавателей университета, где мы часто проводили репетиции?