Таганрог встретил Марину терпимой жарой, запахом пирожков, семечек и вяленой рыбы. На привокзальной площади всё это великолепие продавалось на каждом углу.
– Семечки, кому семечки, кто забыл купить семечки!
– Пирожки, домашние пирожки! Только что из печки! Горячие!
– Рыбу! Кому рыбу!? Рыбец, Тарань! С икоркой! Свежая, жирная, слабосоленая! Не пожалеете! Благодарить будете!
А как говорят! Поют, а не говорят! Растягивают все согласные! А буква «Г»… В алфавите существует твёрдая буква «Г». В Таганроге её нет! Здесь она смягчилась, расплавилась от солнца и превратилась, практически, в букву «Х». И попробуйте отучиться, переехав в другой город! Не пытайтесь: быстро у вас это не получится!
Марина отучилась с трудом. Но, попадая в родной город, она уже через два-три дня, начинала растягивать слова и с трудом произносить правильно букву «Г».
Первые дни были посвящены сыну, ещё раз сыну и только сыну. Вместе сходили и купили велосипед, сходили на базар (рынок), накупили необыкновенно вкусных фруктов и ягод, да в таком количестве, что половину не успели съесть – испортились. А поход в кино?! Они шли не на один фильм, а подряд на два, а ещё лучше, если на три. Благо, что городок небольшой: от одного кинотеатра до другого – рукой подать. За два дня пересмотрели все фильмы во всех кинотеатрах. Затем начались походы на море. В городе два пляжа: первый «Центральный» – там песок, второй, «Городской», рядом с портом – асфальт и спуск к морю выложен камнями. На первом толпы отдыхающих, а на втором интересно: плаваешь и на корабли смотришь. Марина за первую неделю отдохнула, загорела, отоспалась, пропиталась счастьем от общения с сыном и решила позвонить отцу. Телефона в квартире у них не было, и она пошла к соседям. Позвонила. Трубку взяла жена.
– Здравствуйте, тётя Таня. Это Марина. Папу можно?
– Ты в Таганроге, что ли? Можно папу. Ща позову. Босс! Тебя.
– Я слушаю, – голос отца, как всегда, был бодрым.
– Здравствуй, папа.
– О, Мариночка. Здравствуй, рад тебя слышать. Приехала? Хорошо. Как там Москва? Стоит? – пошутил отец и сам же засмеялся своей шутке.
– Москва стоит. И ты, я слышу, бодрый.
– Знаешь, я книгу пишу.
– Книгу? О чём книга, папа?
– О заводе во время войны. Ну, если придёшь, тогда и поговорим. Ты как, зайдёшь?
– Конечно. Очень соскучилась. Ты только скажи, когда тебе удобно?