Молитва о любви. Том III - страница 12

Шрифт
Интервал


– Я пельмени принесла. Сама делала, – произнесла она, обращаясь к Жене таким тоном, как будто он был самым близким человеком на свете. И только этот близкий человек должен был в этих словах увидеть совершенно другой смысл. А смысл был прост: «Я люблю тебя, я жить не могу без тебя, я готова на всё ради тебя».

– А борща не захватила? В следующий раз жду тебя с борщом, – Женька засмеялся. – Пойду, скажу Вовану, чтобы он воду поставил. Очень вовремя сие блюдо. Молодец, скрипачка. Всё правильно делаешь.

Когда Женя вышел, Даша взяла Наташу за руку и, глядя ей прямо в глаза, тихо сказала:

– Прости меня. Он необыкновенный. Я не могу уйти.

– Я тебя предупредила. Смотри сама. В конце концов, я же тебе не мать.

После ужина Женя пошёл провожать Дашу домой. Возле подъезда он обнял её и поцеловал в носик.

– Ты сегодня просто красавица. Красный цвет очень тебе идёт. И волосы у тебя роскошные, – говорил Женя и кончиками пальцев нежно гладил Дашины волосы, дотрагивался до ресниц, щёк, губ.

Даша не выдержала, обняла Женю, и прижалась к его губам.

– О, да ты у нас страстная натура, скрипачка, – сказал Женя после того, как они прекратили целоваться. – Родители твои дома?

– Не знаю. Бабушка точно дома. А зачем тебе?

– Ну, так. Хочется посмотреть, как ты живёшь. Только с родителями знакомиться не хочу. Рано ещё.

– Мы скоро все в загородный дом переедем, на Николину гору. Я тогда вас всех к себе и приглашу.

– Отлично. А Наташку зачем? Ты меньше её слушай. Она тебе наговорит.

– Я не слушаю. Хочешь, я в следующий раз борщ принесу?

– Хозяюшкой хочешь стать? Приноси, оценим. Всё, пошёл я. Смотри там, в консерватории, ни с кем не заигрывай. Я этого не люблю, скрипачка, – сказал Женя и засмеялся.

Даша не собиралась ни заигрывать, ни кокетничать. Юноши, с которыми она училась в консерватории, делились на две категории. В первую входили маменькины сыночки, которых «за ручку» водили на занятия, а во вторую – влюблённые в своих преподавателей студенты, которых ничто, кроме музыки и своих педагогов не интересовало. Женя отличался от них своими раскрепощёнными манерами, смелостью высказываний, небрежностью в одежде и уверенностью в себе, как в мужчине. Одним словом, он был похож на настоящего мужчину: смелого, немного грубоватого и искреннего.

Дашина жизнь превратилась в настоящую сказку. Всю неделю она посвящала музыке, а воскресенье принадлежало ей и Жене. В этот день она рано вставала, готовила очередное домашнее блюдо, и мчалась в общежитие к Жене. После обеда они вдвоём гуляли по Москве, часами целовались в подъездах, ходили в кино только для того, чтобы продолжить свои поцелуи в последнем ряду, затем Женя провожал её до подъезда и шёл домой. Перемену, произошедшую с Дашей никто, кроме бабушки, не заметил.