Павел, узнав, что у дочери есть своя, взрослая, сознательная жизнь, которая не имеет к нему никакого отношения, расстроился. Признаться, он и не заметил, что Даша уже не маленькая девочка, а красивая девушка, влюблённая и счастливая.
«Вот и она нашла своё счастье в жизни, – думал Павел, – Надеюсь, на всю жизнь. Денег дам, конечно. И свадьбу организую. Кто, как не я должен о них позаботиться. Понятно, что у молодого специалиста нет ничего. Ради моего солнышка я готов на всё. Надо бы что-то и в своей жизни изменить. Хватит плыть по течению. После свадьбы разведусь. Не получилось любви за двадцать лет, значит, и дальше ничего не будет».
Изольда Викторовна была в ужасе, но виду не подала. Не привыкла она вмешиваться ни в чью жизнь со своими советами. Да и что она могла посоветовать, когда у самой жизнь не сложилась. Заботиться о будущем Дашином муже она готова, пока на ногах стоит.
«Лишь бы девочка счастлива была. Не понимаю, почему такая спешка? Может, ребёночка ждёт? Светится вся от счастья. Увидеть бы хоть одним глазком этого Женю. Как то всё не по-человечески. Да у кого оно по-человечески? Покажите мне, и я порадуюсь за них. Думала, что мой муж счастлив с новой женой. Где там. Инфаркт, говорят. Вот и почувствовал себя мужчиной. Может, Даше повезёт. Лучше молчать буду. К мужу надо сходить в больницу проведать. Вдруг надумает вернуться ко мне».
Наташка, которую Даша пригласила с Володей отдохнуть на даче, узнав новость, негодовала, завидовала, но виду не показывала. Она любила Женьку так же, как и раньше, понимая, что ни о каких отношениях с ним не стоит и мечтать. Давно поняла. Сразу после того, как он заставил её сделать аборт.
«Надо же, у Дашки, всё-таки получилось. Счастливая. Мы с Володей уже год вместе, а я каждый раз, как на каторгу, в кровать ложусь. Хоть бы забеременеть, чтобы от его ласк можно было отказываться. Ничего не получается. Будут ли дети, неизвестно. Врачи руками разводят. Ждите, говорят. Господи, как тошно. Какая же я несчастная. Ехать придётся. Полюбуюсь, хоть, на моего Бельмандо. Женька не любил, когда я его так называла. Но ведь похож. Лицом, конечно. Фигура у Женьки лучше. Господи, а ночи какие были! От одних воспоминаний до сих пор сердце замирает. Теперь уж точно, ничего не вернуть. Не понимаю, как можно радоваться чужому счастью, когда у самой всё так ужасно. Нет, не радуюсь я за Дашу. Завидую, а надо улыбаться».