– Меня там не «застукают» как фальшивомонетчика? – засомневался я.
– Валюта и документы – лучше настоящих, – уверил он меня. – У меня есть специальный помощник – искусственный интеллект, владеющий архивом всех бумажных денег, которые только известны истории. По сути дела это настоящий научно-исследовательский институт. Он постоянно расширяет свой банк данных.… Ну конечно, следует быть осторожнее, не класть все в одно финансовое учреждение. Не попадать в полицию. И со временем поменять купюры и паспорта на настоящие.
Я собрался с духом и спросил его начистоту:
– Это прошлое, куда ты собираешься меня отправить, какое оно?
– В каком смысле? – уточнил он.
– Это наше с тобой прошлое, или какая-то альтернативная реальность, или просто иллюзия? – настаивал я.
– Наше прошлое, – спокойно и уверенно ответил он. – Там где-то живем мы с тобой. Но ты не сможешь встретиться с… тобой вторым. Ты же не помнишь такой встречи, значит, ее не было. А если ты захочешь ее организовать, что-то тебе неизбежно помешает. Хорошо, что ты выбрал место за полторы тысячи километров от своего дома.
– «Не помнишь», – от этих его слов меня просто передернуло. – У меня не самая хорошая память и я многое чего забыл. И еще эти виртуальные путешествия…
– На этот раз путешествие будет реальным, я тебе обещаю, – заверил он.
– Но при этом отправиться назад и изменить всеобщую историю нельзя? – уточнил я.
– Конечно, нет, – ответил он. – Все, что было, то и будет. Будущее, из которого люди бегут в прошлое – само становится как бы их прошлым, к которому им уже не хочется возвращаться. Всем свойственно жить сегодняшним днем. К тому же, этот «сегодняшний день» в прошлом, с учетом знаний из будущего, может получиться очень даже неплохим. Такой пример: я отправил группу спортсменов на гору Олимп в Греции. Догадываешься кем они там стали?
…Еще через несколько дней, когда моего робота подновили и отладили для путешествия, я попросил у себя на фабрике первый короткий отпуск, снял для виду дачу, на которую даже не посмотрел. А вместо этого приехал в огромный ангар, готовясь к переброске.
Мы обнялись с Димой на прощанье, но ни у него, ни у меня не появилось на глазах сентиментальных слез. Хотя мы были знакомы около семидесяти лет и являлись по паспорту глубокими стариками, но после омоложения физиология делает свое – все, что с нами происходило, мы воспринимали по-юношески, это казалось многообещающим приключением.