Только после этого вопроса я поняла, что торчащие снизу кроссовки надеты на мои ноги, а сама я сижу, прислоненная к чему-то твердому. От этого осмысления я стала чувствовать свое тело. Даже не так, я ощутила боль, которая наполнила его форму. Еще я вспомнила, что нечто подобное было минутой раньше. Только вместо боли был странный, густой гул.
– Ой! – вскрикнула я, когда боль дошла до кончиков пальцев на ногах и закрутила даже ноготки. – Ой! Что это?
– Хорошо тебя шарахнуло, – произнес Кузя.
– Где я?
Боль стала притупляться.
Наконец передо мной присел на корточки Лешка.
– Ты что, правда, ничего не помнишь? – спросил он, испытующе вглядываясь в глаза.
– Что со мной?
– Ты мне машину в хлам разбила! – объявил он и добавил: – Сука!
– Вот те раз! – Я вдруг пожалела, что пришла в себя, а потом испугалась и пропищала: – А почему я ничего не помню? Я что, теперь дура?! – и даже не поняла, как оказалась на ногах.
На дороге, у машин, суетились какие-то люди. Среди них я увидела двух человек в синих костюмах, какие носят врачи. Они стояли рядом с каретой «Скорой помощи» и что-то говорили полицейскому.
– А почему они ко мне не подходят? – с легким возмущением произнесла я.
– Цыц! – цыкнул на меня Лешка и задвинул себе за спину. – Еще не хватало, чтобы узнали, что ты за рулем была.
– Я?! Да ладно!
Я коснулась своей головы. Волосы оказались мокрыми, а справа, над ухом, нащупывалась огромная шишка, причем она двигалась под пальцами, отчего мне стало уж совсем нехорошо.
– Лешенька, у меня что-то оторвалось! – провыла я.
– Молчи, дура! – зашипел он, следя за полицейскими.
– Лешенька, позови врачей! Я кость шатаю…
– Это ты об стойку ударилась, – сказал со знанием дела Кузя.
– А Маринке, по ходу, триндец! – заключил кто-то.
Я обернулась и как-то сразу не узнала Вику. А когда поняла, кто передо мной, спросила:
– Что с ней?
– Она на дорогу из-за руля вылетела, – объяснил Кузя. – Задницей об асфальт.
– Как мяч, прыгала, – подтвердил Лешка.
– А ты откуда знаешь? – спросила я.
– Так с тобой же ехал.
Тут постепенно я стала вспоминать, как Лешка дал ключи, как села за руль и выехала на шоссе. Вспомнила прямую как стрела трассу, промелькнувший знак «Поворот направо». Вопль Лешки: «Куда она прет?!» Сбоку выплыл синий бок «Жигулей» мажора. Что-то щелкнуло у меня тогда в голове. Я смотрела перед собой, но странным образом отчетливо видела лицо Маринки. Оно было сосредоточенно-напряженным, а губы сжаты. Сидевший сбоку мажор бил ладонью по пластику панели и кричал: «Давай! Давай!»