– Отвлеките его, – крикнул он. Частный детектив обежал назад, мимо выхода, и оказался прямо напротив Бобби через стол. На полу он заприметил брошенные ранее Грассом в Шуда кусачки, поднял их, смахнул со стола несколько пыточных инструментов и взобрался на него.
– Эй, ты! – крикнул он, пнув в Бобби какую-то безделушку. – Я здесь!
Бобби отвлекся на новую, более близкую цель, гневно закричал и мечом ударил по ногам Бертона. Тот подпрыгнул и уже в приземлении, держа обеими руками, ударил Бобби кусачками по голове. Тот дубом рухнул на спину и выронил меч.
Сам же Леброн приземлился не очень удачно. Он наступил на какую-то деревяшку, нога подвернулась, и Бертон, вскрикнув от пронзившей его боли, повалился со стола прямо на бессознательное тело бармена. Падение оказалось мягким, но от этого не менее неприятным.
Грасс и Хелин тут же подбежали к ним.
– Ты чем думал?! – закричал девушка с ходу.
– Ты же его убить мог! – крикнул в унисон Охотник.
– Я в порядке, спасибо, – простонал Бертон, сползая с Бобби.
Грасс пощупал пульс у бармена и удовлетворенно кивнул.
– Он в отключке. Что нам дальше делать?
– Убираться отсюда, только вам придется мне помочь, я, кажись, ногу подвернул.
– Убираться? Знаешь, как мы далеко от выхода? Я устал и потерял много крови, Бобби я просто не донесу, а тут еще ты со своей ногой.
– А вторая дверь?
– Какая еще дверь? А, точно.
Грасс поднялся и бесцеремонно перешагнул через Бобби, подошел к двери.
– Тут кровь, – сказал он.
– Это, наверное, твоя, – предположила Хелин, подходя следом. Бертон тоже поднялся и медленно поплелся следом, держась за стол, чтобы не напрягать ногу.
– Ладно, попробуем, – хмыкнул Грасс и навалился на дверь. Хелин тоже ему помогла, но безрезультатно – дверь, замаскированная под стену, словно и правда была таковой.
– Да ею, наверно, уже лет сто никто не пользовался.
– А может, как в кино? – предположил Бертон.
– В смысле?
– Ну, рычаг там какой нужно нажать, книгу потянуть или статуэтку покрутить.
– Нет тут ни книг, ни статуэток, – поморщился Грасс, высматривая и трогая все вокруг.
Бертон приостановился, держась за край стола. Там где есть две пары глаз, третья может оказаться лишней. Он решил пока подождать в стороне, держа ногу на весу, в надежде, что ноющая боль уйдет. «И угораздило же меня в героя поиграть. То под пули прыгаю, то под мечи. Подвернутая нога – слишком слабое наказание за безрассудство, но другого, пожалуй, не надо. А ведь я оказался бесполезен, как и говорил Камиогаве, ничего нового не вспомнил».