Сергей стоял, замерев с пачкой денег в руках, его недоуменный взгляд становился все больше растерянным.
– А у тебя сколько? – задрал я голову через плечо, посмотрел на него.
– Да у меня одиннадцать… – нахмурился Сергей.
– А где еще десятка? Ты что-то покупал? Нырял в общак? – произнес я нейтраль-ным тоном, вопросительно внимательно глядя на напарника. Тот, помолчав несколько секунд, покусав губы, подумав, обратился к жене: «Вер, ну там точно двадцать одна, да!? Посмотри еще, может, ты там что-то не записала?»
– Сереж, да нет… – покрутила головой Вера, бегло просмотрела записи в тетрадке, еще раз проклацала по калькулятору. – Все, что ты мне говорил, все у меня записано…
Сергей молчал, стоял неподвижно, смотрел на жену, та так же внимательно на него. Двухсекундная немая сцена затягивалась.
– Ну нет больше… – прервал гробовую тишину комнаты Сергей, разжал руки, демонстрируя Вере пачку денег. – Вот, все что есть…
Между супругами диалог шел так, будто никого больше рядом не существовало. Я молча наблюдал. Брат Сергея Рома вел себя столь тихо, что я вообще о нем забыл.
– Ну ты вспомни! – встряхнулась Вера, пытаясь вывести из ступора мужа, почти вскрикнула фальцетом. – Может, ты покупал что-то!?
– Не, ну мы покупали, да! – оживился Сергей. – Мы же заезжали вечером вчера! Что мы там покупали? Вспоминай. Ну, хлеб… ну хорошо, пусть это пятьдесят рублей… Заправлялся я, да! Это полторы где-то… Что мы еще покупали? Вер, вспоминай!
– Сереж, да ничего такого мы не покупали… – сказала Вера и назвала несколько наименований продуктов, сродни хлебу, повседневных и недорогих. Сергей торопливо их повторил, называя приблизительную стоимость каждого, округленную в бо́льшую сторо-ну, вывел вслух сумму – вышла тысяча, с бензином две с половиной. Сергей повторно на-звал продукты, округлил их стоимость еще грубее и снова в бо́льшую сторону, так же, как и у буханки хлеба, цена которой во всех магазинах города была десять рублей. Я слушал, наблюдал за происходящим. Следом Сергей «натянул» дополнительную тысячу – сумма расхода общака за два дня выходных и понедельник уперлась в три с половиной тысячи и замерла. Все. Сергей вновь немо глянул на жену, та на него. По глазам напарника я понял – больше добавлять нечего, а взгляд Веры говорил – даже названная сумма, и та под боль-шим вопросом.