- Это будет хорошо. Но твое здоровье…
- Мне много лучше, - Верховный откинулся на подушки. – Благодарю
за заботу.
- Мне было бы проще, если бы ты сам о себе заботился.
Упрек был сделан по праву.
- Порой я… увлекаюсь, - признался Верховный. – Но разговор будет
не о том?
И вовсе не из-за беспокойства о здоровье Верховного он сидел
тут… сколько? Долго. Наверняка, очень долго.
- Мекатл… ушел к богам, - осторожно начал Владыка Копий, глядя
куда-то в сторону.
Тело так и осталось там, на вершине пирамиды, ибо Верховный был
слишком слаб, чтобы его спустить, а про дитя и говорить нечего.
Звать же кого-то иного туда, внутрь, показалось неправильным.
- И вам нужен тот, кто его заменит.
- Нам, - поправился Владыка Копий. – Нам нужен. Тот, кто будет
выходить к людям и говорить правильные слова. После проклятой ночи
только и слышно о гибели мира. И все вокруг вдруг вспомнили о
богах. Храмы не вмещают всех, кто желает поклониться… люди несут
дары.
В надежде, что их хватит, чтобы вымолить… прощение? Скорее уж
жизнь. Еще немного жизни. Но не Верховному их судить.
- И в этот момент именно вы, ваше слово, и вправду имеет
значение, - он снова вспомнил о вежливом обращении и даже голову
чуть склонил. – А потому нельзя допустить, чтобы ваша болезнь все
разрушила.
- Или смерть.
- Или смерть, - все же Владыка Копий отличался воинской
прямолинейностью. – Уже сейчас ползут слухи, что вы вот-вот уйдете
к богам, а значит, Храм осиротеет, и что это знак. Правда,
по-всякому его толкуют, но если вы и вправду умрете, то знак будет
истолкован весьма однозначно.
И он прав.
Вот только… как пояснить, что Верховный не собирается умирать.
Отнюдь. Он хочет жить и сейчас, пожалуй, более, чем когда бы то ни
было.
- У вас есть имя, верно? – он погасил раздражение, вспыхнувшее
было в душе.
- Даже три. Я все же оставлю вам право выбора.
Пока.
Пока еще Верховный способен сидеть и говорить.
- Вы ведь разумный человек, - Владыка Копий тронул висящую на
поясе кисть. За прошедшее время она скукожилась и потемнела, но
ногти её блестели золотом. – Вы понимаете, что… не время для
интриг.
Но он все одно их плетет. Неумело. Кривовато. Ибо и вправду
скорее воин, нежели царедворец.
- Что если вдруг… я не могу позволить Храму отколоться.
- Заговорщики…
- Мертвы. Те, о ком мы знаем. Но сколько есть тех, о ком мы не
знаем? И кто-то же пустил слух, что беды происходят оттого, что
трон заняла эта девочка.