Когда показалось, что уже ничего непредвиденного не произойдет,
в дверях Большого зала показалась заместительница Дамблдора. Её,
как и самого директора, за преподавательским столом вечером не
было.
Макгонагалл решительно направилась к столу Слизерина. Что-то на
сегодня перебор с трансфигурацией, подумалось Малфою.
— Мистер Малфой, прошу вас пройти со мной, — голос Минервы, как
всегда, отражал её нескрываемое неудовольствие самим существованием
Драко.
— Куда это? — не очень скрывая враждебности, спросил Малфой.
«Они что, уже узнали о моем титуле?»
— К директору! И не задавайте вопросов, если не хотите, чтобы о
вашей постыдной деятельности я говорила при свидетелях.
Если не вступление в наследство, значит, что-то другое. Драко,
падающий с ног от переутомления, хотел только одного: чтобы
драклова Маккошка оставила его в покое. От пережитого накануне его
самоконтроль, видимо, дал сбой. Малфой с ужасом увидел, как и без
того обеспокоенные его болезненным состоянием друзья-мальчишки
встают, с шумом отодвигая лавки. Паркинсон, перебегая вдоль стола
от одного слизеринца к другому, что-то шептала им на ухо.
Малфой попытался подать знак, чтобы они успокоились, но все
больше и больше учеников его факультета не смотрели на него, а
злобно буравили взглядами Макгонагалл как представителя
администрации. Драко понял, что он уже никак не может повлиять на
ситуацию: протест зрел все эти годы. Не хватало искры, чтобы
вспыхнуло открытое неповиновение.
Что ж, если не можешь предотвратить, возглавь. Драко Малфой
встал со своего места, полный решимости не дать в этот раз ложно
обвинить себя хоть в чем-нибудь.
Лорд Блэк, следуя за Минервой по коридорам Хогвартса, твердил
себе обещание, что это был последний раз, когда кто-то посмел
прилюдно его унизить.
Миновав горгулью, как некий форпост враждебных сил, Драко в
очередной раз оказался в кабинете Дамблдора, готовый на этот раз
противостоять Фаджу, Скримджеру и всей Магической Британии.
Однако, судя по собравшимся, похоже, все пройдет кулуарно. Кроме
директора, Драко поджидали декан Спраут и мадам Помфри. Северуса не
было — он остался в Большом зале.
Вопреки обыкновению, обвинения выдвинула замдиректора. Видимо,
она так хотела наконец это сделать, что не поленилась лично сходить
за ним в Большой зал.