— Я же вам говорила, Корнелиус, это очередная глупая затея!
Хотите передать дело в Визенгамот? Давайте, лорды-старейшины не
только не позволят обидеть одного из них, но еще в отместку затеют
проверку моего отдела!
— Не надо так раздражаться, Амелия! — вмешался Скримджер, потому
что министр, покрывшись крупными каплями пота, молчал. — Я думаю,
после проведенного расследования все стало ясно. Дело было так:
Муди немного перебрал и лег спать в своем сундуке, а когда
проснулся, не смог ничего вспомнить и по своей идиотской привычке
всех подозревать решил, что его насильно там удерживают. Но ничего
страшного не произошло, а студент Хогвартса оговорил лорда Блэка из
личной неприязни. Дело закрыто, никто ни к кому претензий не
имеет…
— Я имею! — заявил Драко.
Северус молчал, но вид имел крайне встревоженный. Наверняка
опасался, что крестник пойдет вразнос. Малфой и правда почувствовал
небывалый подъем: перепуганные лица магов, который год портивших
ему жизнь, легли бальзамом на его раненое самолюбие.
— Я требую письменного подтверждения того, что вы только что
сказали. А именно: что все обвинения, которые мне бездоказательно
предъявлялись в течение последних трех лет, были выдвинуты лишь на
основании анонимных доносов, автор которых только что был озвучен.
Поскольку вы сами сейчас сочли причину, по которой семья Макмиллан
это делала, сведением счетов, то становится ясно, что я не имею
никакого отношения к появлению в Хогвартсе тролля, василиска,
аврора Муди, чего там еще, министр Фадж, вам лучше знать!
Драко, откинувшись на спинку стула, победно оглядел стоявших
перед ним высших лиц страны и продолжил:
— Мадам Боунс, я бы хотел получить эту бумагу за вашей подписью,
а также за подписью министра и главы Аврората. Ведь вы все были
плотно вовлечены в расследование, или, что точнее, разбирательство
с Драко Малфоем. И сделать это лучше прямо сейчас.
Амелия посмотрела на «подельников» со скрытым злорадством.
Отойдя к маленькому боковому столику с папками, она присела и
быстро написала требуемое. Подписав документ, она передала его
Скримджеру. Тот, делая странные движения руками и мышцами лица, как
будто хотел кого-то удавить, не сразу, но все же подписал
свидетельство. Фадж тоже подписал. По его лицу было видно одно: он
такого не ожидал и пребывал в крайней растерянности.