Вдалеке раздался свисток милиционера. А вот и доблестные
защитники города. Я вытер снегом кровь со щеки, сплюнул вязкую
слюну. Ну вот куда мне в Ржев с передовой группой, шпионы эти
немецкие... Я же сапер! Где родился — там и пригодился. Мимо
проскакал конный милиционер с наганом в руке.
— Товарищ подполковник!
Ого, глазастый. Разглядел шпалы.
— Где они?
— Дальше по улице побежали. Осторожнее, хорошо стреляют,
гады.
Ускакал. Молодой, борзый.
К моему удивлению, не успел я отряхнуться и убрать пистолет в
кобуру, как вернулись милиционеры. Трое постовых вели двух
преступников со связанными за спиной руками. Один значит, смог
убежать.
— Эти?
Ко мне подошел усатый лейтенант в шапке-ушанке, с папиросой в
зубах.
Я пригляделся. Подростка узнал точно, второй был под сомнением.
Но его выдало знакомое пальто с поднятым воротником и шерстяной
шарф.
— Они.
Лейтенант показал мне наган, финку.
— Даже скинуть не догадались. Ставьте их к стенке.
Бандиты закричали, попытались дернуться, но их сбили с ног,
стреножили ремнями. Поставили на колени.
— Товарищи! Как же так... — пацаненок заплакал — Без суда,
беззаконно. Я не виноват...
— Ты мне в пузо наганом тыкал и предлагал котлы снять, —
возразил я.
— Пусть меня судят, сажают!
— Все по суду и будет, — милиционер сплюнул, выбросил бычок. —
По указу Президиума Верховного Совета СССР об осадном положении.
Сейчас дойду до круглосуточной аптеки, позвоню в военный трибунал.
А вы тут ждите.
Я конечно, прифигел от скорости правосудия. И его жестокости. Но
с другой стороны, немцы недалеко от Москвы, рассусоливать с
преступниками некогда.
— Мне тоже ждать?
Лейтенант попросил удостоверение, записал мои данные. После чего
козырнул:
— Можете идти.
— Товарищ подполковник! — подросток лег на землю, принялся
извиваться, пытаясь подползти ко мне. — Умоляю! Простите! У меня
мамка дома больная, сестренка маленькая!
Вот кто его знает, он разжалобить хочет, или на самом деле
такое? Я вопросительно посмотрел на усатого. От меня здесь ничего
не зависит.
— Разберемся, — покивал тот. — Если несовершеннолетний, отведем
в комендатуру.
Утром на службе первым делом написал рапорт про вчерашнее. А то
вроде как сам не застрелил никого, а участие принимал. Пришлют
потом бумагу доблестные милиционеры, а начальство не в курсе.
Сюрпризов они не любят. Это жене можно ничего не говорить, она не
узнает. А особый отдел - совсем другой коленкор. Так что минут
тридцать ручкой пришлось поскрипеть, вешая кляксы и переписывая.
Хорошо, у меня есть опытный коллега. Степан Авдеевич подсказал, как
изложить всё коротко и чтобы вопросов не возникало ни у кого.
Вернее было бы сказать, что рапорт он мне продиктовал, но то уже
мелочи.