— Боже, неужто опять гололед? — Оля за суетой с маленьким непоседой даже на улицу ни разу не выглянула.
— Да-да, он самый, — подтвердила женщина, засуетившись возле плиты, и Оля невольно засмотрелась на то, как ловко все получается у Ирина Львовны.
В ее руках дело буквально горело. Минута, и вот уже плита отмыта от молока, вторая минута, и вот чистая кастрюлька с кашей уже стоит на плите, а женщина продолжает кружиться, за всем поспевая, готовя второй завтрак, только уже для Оли.
— Да будет обо мне, — отмахнулась няня. — Как себя чувствуете вы? Тошноты сегодня не было?
Оля отрицательно покачала головой. Подойдя к Матвею, принялась его развлекать, играя и улюлюкая с сынишкой.
— Нет, сегодня все хорошо. Да и ваш чаек с мятой меня, если честно, очень спас, — Оля погладила округлый животик.
Токсикоз при второй беременности был жутчайший, и что самое ужасное, он пришелся именно на второй триместр.
— А где же Леонид Леванович? — как будто между делом поинтересовалась няня.
— А я не знаю, если честно. С утра его не могу найти, — беззаботно пожала плечами Оля, но мельком взглянув на женщину, заметила, как на ее лице проскользнуло волнение.
— А в комнате его нет? — встревоженные нотки в голосе Ирины Львовны немного напрягли Олю.
— Я к нему не спускалась. Но разве не сегодня день закупок? — Оля отчего-то была уверена, что дворецкий утром не помог ей именно потому, что поехал за продуктами.
Сергей больше никому не доверял, поэтому закупками занимался Леонид — это входило в его обязанности.
— Ой, и точно, — спохватилась женщина, и немного расслабилась, — эта погода меня просто убивает. Голова идет кругом, и ничего в ней не задерживается. Все даты спутались.
Оля понимающе кивнула няне. Погода в Лондоне действительно в последние недели была ужасной. Постоянные дожди и утренние заморозки не позволяли девушке выйти на улицу, так как в ее положении это было опасно. А ходить под неусыпным надзором няньки-дворецкого Ольга не желала.
— А вот и кашка для нашего Матвея готова, — улыбаясь, Ирина Львовна положила несколько ложек дымящейся жижи в пеструю тарелочку и, распределив ее по донышку, поставила на столешницу.
— М-м-м, — потянула Оля носом, — как вкусно пахнет. Да, Матюш?! — посмотрела на сынишку. — Давайте я его сама покормлю, Ирина Львовна.