Хотя, где-то здесь должен ошиваться мелкий пацан, к которому у
меня есть пара претензий.
О, вот и он! Скачет рядом на лошади, улыбается, гад.
Я улыбнулась в ответ, показала этой мелочи язык и отвернулась.
Но успела заметить, как удивленно вытянулось его лицо. Доберусь я
еще до тебя. Потом. Если получится.
— Зарид-агам, какая-то она чудная, сидит улыбается, — голос
мальчишки раздался за спиной. Я напряглась, подавив желание
оглянуться.
— Странно, может, ты пришиб ее сильно? — ответил другой голос,
постарше. — Вдруг головой тронулась. На первом же привале пусть ее
Габбам посмотрит. Надеюсь не придется за бесценок отдавать, хотя
тело крепкое, работу подобрать можно.
Речь райясов была другой, более резкой, звучание напоминало звук
булькающего чайника. Но и ее я понимала хорошо.
Кажется, прежде чем отправить меня в пешее путешествие,
красномордый туроператор, предоставил один небольшой бонус: я
спокойно понимала любую речь. Ну, хоть с языками мучиться не
придется. Смогу переводчиком на хлеб зарабатывать.
А это мысль. Как-то до этого момента я не особо задумывалась о
том, что буду делать. Не зная мира, его законов, выжить довольно
трудно. Слиться с толпой все равно не получится, как не старайся.
Кто-то заметит странные привычки, кто-то — манеру говорить.
Но есть один способ спрятаться — быть на видном месте. Ведь
всегда были те, кому прощалось любое чудачество, и тем не менее на
них не обращали внимание. Сказители, барды, кобзари, одним словом —
сказочники.
Так почему бы не назваться трубадурочкой? Хорошое описание двух
моих нынешних состояний в одном флаконе.
Вот уже третий день мы плелись по пыльной дороге. Окружающий
пейзаж не отличается разнообразием: трава да лес. Ни проходящих
повозок, ни людских поселений. Да и сама дорога выглядит так,
словно ей давно не пользовались.
Невзирая на грозный вид райясов, для работорговцев они оказались
довольно милыми ребятами. Без дела не орали, голодом не морили,
даже иногда, на привале выпускали из клетки ноги размять. Хотя
следили основательно. Особенно тройка черных поджарых псов, похожих
на крупных далматинцев.
Главным у райясов был сухой, жилистый мужчина в возрасте с
глубокими морщинами и цепким взглядом. Все называли его
почтительно: Зарид-агам.
На первом же привале он подвел меня то ли к лекарю, то ли к
колдуну, тот осмотрел меня и сказал Зариду, что физически я вполне
здорова, а вот в голове каша и причину этого он не знает. Я могла
бы помочь, но предпочла свалить все на мальчишку. А то чего ходит
вокруг меня довольный и хвастается, что я у него первая, ну в
смысле, лично захваченная пленница.