Девушка была совершенно голой.
Я замер.
Мои мысли застыли.
Мягкая, пружинистая двойная грелка,
которая всё это время упиралась в мою грудь, вдруг приобрела в моём
сознании более конкретные очертания. Я вздрогнул, и девушка
недовольно наморщила лобик. Тогда, с предельной осторожностью, не
думая ни о чём кроме поставленной задачи, я постарался освободить
своё тело и встать.
Дело это оказалось непростым.
Девушка, хотя и спящая, явно не хотела, чтобы собственное ложе от
неё улизнуло. Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем мои
ноги опустились на деревянный пол. Я вздохнул, поднялся и удивлённо
посмотрел на белое тельце, которое, стоило его только оставить,
повернулось и свернулось калачиком. Теперь я видел только длинную
изогнутую спинку, на которой отчётливо выпирал позвоночник, затылок
и золотистые волосы, разлитые на белых простынях.
Постепенно, моё удивление
притупилось. Я перевел дух, усмехнулся, а затем несколько рассеянно
посмотрел на собственное оголённое тело. Сперва я заподозрил
неладное. Неужели это был другой человек? Жировые складки исчезли,
и теперь мою грудь и живот покрывали если не кубики, то
определённые мышцы.
Если бы не чёрные волосы, застилавшие
лоб, словно пальмовые листья, и некоторые другие невыразимые черты
лица, которые встретили меня, когда я посмотрелся в зеркало, я бы
никогда не узнал Натаниэля. Но это был он. Определённо, это был он,
и моему удивлению не было предела.
Наконец я заметил возле кровати штаны
и стал одеваться. Впрочем, тогда же возник определённый казус.
Штаны оказались тесными. Я удивился, и тут спереди раздался шелест.
Приподняв голову, я почувствовал лёгкое смущение. Девушка
приподнялась, потянулась. Белое одеяло висело у неё на плечах и
накрывало, хотя и совершенно небрежно, полную и красивую грудь и
подтянутый живот.
Золотистые волосы разливались на её
лицо, — вот она их поправила, открывая немного обветренные губы, и
снова меня охватило чувство узнавания. Она выросла. Сильно выросла,
во всех местах, и всё же некоторые черты и особенно серые глаза
остались неизменными.
— Хризантема?.. — проговорил я.