Третья попытка тоже завершилась неудачно – Оля не слишком-то
любила собак.
Отец семейства задумчиво почесал переносицу и сунул руку в
клетку – вытащить усопшего. В следующую секунду раздалось сразу
четыре оглушительных крика.
- Папа, папа, он живой, живой!!!
- А-а-а, [цензура], мой палец!!!
- Петя, не смей материться при детях!!!
Четвертым орал хомячок Рикардо. Громче всех. Он возмущался до
глубины души – подумаешь, не дошел до спаленки, уснул прямо рядом с
кормушкой! Обязательно надо тыкать в бок всякой гадостью!
Но про него все тут же забыли. Счастливая Оля схватила клетку и
убежала в каюту – да побыстрее, пока обозлившийся папа не выкинул
грызуна за борт. А остальные устроили консилиум вокруг
приплясывающего и вопящего от боли Колобкова – озверевший Рикардо
прокусил ему палец насквозь.
- Прямо сквозь кость!.. прямо сквозь кость!.. – орал Петр
Иванович, брызгая на всех кровью. – Чертов хуймяк!!!
- Надо говорить «хомяк», папа! – вякнула Оля, еще не добежавшая
до каюты. И едва успела увернуться – любящий папочка швырнул в нее
тапок.
- Петя, убери руку, дай я посмотрю, Петя, убери руку, дай я
посмотрю... ну Петя! – приговаривала жена, хлопоча вокруг мужа.
- Это вас бог наказал! – довольно хрюкнула Зинаида Афанасьевна.
– Господь шельму метит!
- Надо прижечь ранка, этот крыс может быть ядовитый! – вмешался
Грюнлау.
- Да не, надо просто водочкой сполоснуть, - сипло посоветовал
Петрович. – Иваныч, давай я принесу, а? Где у тебя ключи от
бара?
- Папа, ты чего скачешь? Сам же говорил – на палубе не
скакать!
Это явились на шум близнецы. Вадик и Гешка – оба одинаково
пухлые, широкоплечие, коренастые. Они крайне обрадовались
развлечению и начали пихать отца в спину и живот, только усилив
болезненные вопли.
- У? О? – задумчиво посмотрел на столпотворение Гена.
- Уяк, - согласно кивнул Валера.
Эти двое так давно работали в паре, что научились разговаривать
одними междометиями. И отлично друг друга понимали.
- Эй, на баке! – крикнул из ходовой рубки Василий Васильевич. –
Ветер уже в четыре балла, а тут еще вы штормите! Возьмите фордун,
да выдерните его!
- Кого взять? – не понял Сергей.
- Веревку, мазут, веревку! Вон, от мачты к борту тянется!
Отвяжите ее к чертям – зря болтается только! И выдергивайте!
- А кого выдергивать-то?
- Зуб! У Иваныча ведь зуб болит? – усомнился Фабьев.